Тайфун

— Товарищ командир, скорость два узла, — доложил мичман, стоящий у руля.

Марков взял микрофон.

— Игорь! — обратился он к старшему механику. — Управляй балластом так, чтобы мы всплывали как можно медленнее.

— Если мы с силой налетим на лед, возможно, мы утонем, — пожаловался Грачев.

— Дедушка, поэтому я и сказал: «как можно медленнее». — Марков повернулся к Федоренко. — Встаньте у глубиномера и докладывайте глубину через каждые десять метров.

— Киль прошел отметку сто метров, — громко произнес Федоренко.

Марков быстро произвел в уме ставшие почти машинальными расчеты.

— Если лед действительно там, где считает Беликов, мы уткнемся в него на сорока четырех метрах.

— Киль прошел отметку девяносто метров.

— Беликов, как только мы окажемся под самыми торосами, я начну разворачивать лодку против часовой стрелки.

— Вас понял.

Беликов подстроил приемник шумопеленгатора, чтобы максимально эффективно использовать режим поиска.

— Прошу прощения, — заговорил Федоренко, — но если мы остановили двигатели, как вы сможете выполнить разворот? С помощью маневровых двигателей?

«Байкал» имел два вспомогательных маневровых двигателя, один на носу и один на корме, предназначенных для того, чтобы подводить огромный корабль к причалу.

— Нет, они произведут слишком много шума. А нам нужна абсолютная тишина. Глубина?

— Так как же вы выполните разворот?

— Призвав на помощь море.

— Шестьдесят метров.

— Командир, мы поднимаемся слишком быстро, — с тревогой произнес Грачев.

— Так сделай же что-нибудь, чтобы замедлить всплытие!

— А я чем, по-твоему, занимаюсь?

— Пятьдесят метров!

— Заполняй балластные цистерны! — приказал Грачев.

— Сорок метров!

Грачев попытался заполнить балластные цистерны водой, и над подлодкой поднялся густой занавес пузырьков воздуха. Но было уже слишком поздно. По мере того как «Байкал» поднимался вверх, давление воды уменьшалось, и воздух в цистернах расширялся, выталкивая море с такой же скоростью, с какой Грачев впускал его внутрь.

— Нас несет вверх! Лодка больше мне не подчиняется!

Марков дернул шнурок аварийного сигнала. По отсекам субмарины разнесся громкий гудок, и в это мгновение смятая рубка «Байкала» налетела на лед с резким, громким треском ломающегося дерева. Корабль вздрогнул, накренился и отскочил вниз.

Пальцы Грачева лихорадочно бегали по панели управления балластными цистернами. Теперь лодка стала слишком тяжелой. Старший механик выпустил долгий вздох сжатого под высоким давлением воздуха в носовую и кормовую цистерны, останавливая погружение. «Байкал» на миг застыл на месте, окруженный нимбом всплывающих осколков льда, которые он увлек вниз своей массой. Затем лодка начала снова подниматься.

«Твою мать!» Грачев добавил балласт, замедляя скорость всплытия.

— Ну вот, — сказал он Маркову. — Я продую цистерны в самый последний момент, чтобы нас снова не ударило об лед.

— Киль прошел отметку пятьдесят метров, — доложил Федоренко.

Он стоял, вцепившись обеими руками в стальной поручень.

— Давай, Игорь, — сказал Марков. — Давай!

Послышался рев сжатого воздуха и ворчание воды, выдавливаемой из огромных, словно пещеры, балластных цистерн «Байкала».

— Сорок метров.

Рубка снова уткнулась в лед, однако теперь балластные цистерны были наполовину пусты. «Байкал» прижался к ледяной крыше.

— Лед держит, — доложил Беликов.

Марков поднял взгляд вверх, на панель управления, на датчики, на пучки проводов и изречение в рамке. На смену пугающему стону стали пришел хруст чего-то тяжелого, что тащили по неровной поверхности льда.

— Игорь, убери мощность пара до минимума. Переключись на аккумуляторы.

Лампы в центральном командном посту мигнули, загорелись снова.

— Лодка запитана от батарей, — доложил Грачев. — У нас всего полтора часа до того, как придется снова раскочегаривать котел.

— Вероятно, вы захотите понаблюдать за капитан-лейтенантом Беликовым, — сказал Марков Федоренко. — Теперь он будет главным действующим лицом.

Федоренко встал за спиной у старшего акустика.

Марков прислушался к тому, как его корабль окутывает тишина. Вой турбин утих до шепота. Только вентиляторы системы охлаждения выдавали свое присутствие. Стали слышны щелчки тумблеров, нажатие кнопок, разносившиеся по всему центральному посту. Марков даже услышал, что Беликов простудился и начинает заболевать. Ему говорили, что такая тишина царит на борту американской подводной лодки, идущей полным ходом. Если это была правда, оставалось только диву дивиться.

— Мы начинаем разворачиваться, — доложил мичман-рулевой.

Марков следил за тем, как на цифровом дисплее показание изменилось на один градус. Немного, но каждое такое изменение означало, что сорок с лишним тысяч тонн стали чуть переместились, подчиняясь мягкому, бесшумному потоку воды. Течение со скоростью полтора узла не было слишком сильным, но, приложенного к многим акрам площади корпуса огромной подлодки, его оказалось достаточно.

— Беликов, что там у тебя?

— Пока что ничего.