Тайфун

Стэдмен открыл дверь машины, и в салон ворвался горячий, душный воздух. Быстро закрыв дверь, он прошел по причалу. У сходни стояли матросы, все в оранжевых спасательных жилетах, держащие в руках толстые тросы. Пройдя по сходне, Стэдмен отдал честь флагу и часовому. Зазвучала боцманская дудка, по громкоговорящей связи разнесся голос:

— Внимание! «Портленд» отчаливает!

— Добро пожаловать на борт корабля, капитан, — сказал боцман, отмечавший по списку наличие личного состава.

— Все готово?

— Так точно. Экипаж на борту корабля, лодка пахнет как новая.

— А где наш пассажир?

— Лейтенант Скавалло до сих пор не поднялась на борт.

— Как только она появится, пошлите ее ко мне.

Поднявшись на открытый мостик к двум наблюдателям, Стэдмен увидел сверху машину, несущуюся на полной скорости к причалу от ворот школы подводного плавания.

— Передайте на буксиры, мы готовы, — сказал он.

Замигал семафор, и над трубами «Поула» и «Си трэктора» поднялись клубы грязного дыма. Буксиры осторожно приблизились к сверкающему корпусу «Портленда», готовые развернуть субмарину по течению.

Машина остановилась, взвизгнув тормозами. Буквально вывалившись из нее, Скавалло закинула на плечо тяжелую сумку и припустилась бежать.

— Убрать сходню, — распорядился Стэдмен.

— Прошу прощения, сэр?

— Приподнимите ее, но только на один фут.

В тот момент, когда Скавалло вбежала на сходню, заревел кран и натянулись тали. Молодой женщине пришлось спрыгивать на палубу «Портленда».

Отдав честь флагу, Скавалло бросила свою сумку в носовой аварийно-спасательный люк. Прищурившись против солнца, она подняла взгляд на мостик. Боцман передал ей приказ командира, и на лице Скавалло отобразилось удивление.

Когда она поднялась на открытый мостик, ее лицо было запыленным и мокрым от пота.

— Лейтенант Скавалло докладывает о прибытии на борт.

— Вы снова опоздали.

— Прошу прощения, сэр. Мне пришлось обежать всех преподавателей и упросить их не отчислять меня с курса и не переводить в другой класс. Понимаете, выпуск должен состояться всего через две недели. Это была ваша затея?

— Лейтенант, я не занимаюсь распределением пассажиров.

— Я имела в виду поднятую сходню.

— Вам повезло, что вы опоздали всего на минуту. — Стэдмен обвел взглядом спокойную, ленивую водную гладь. — Спускайтесь вниз и доложитесь судовому писарю. Знаете, где он находится?

— Думаю, теперь я уже смогу найти.

Шагнув в главный рубочный люк, Скавалло начала спускаться вниз, но остановилась и сказала:

— Коммандер! Не знаю, имели ли вы какое-то отношение к тому, что меня направили в школу подводного плавания, но…

— Лейтенант, не надо благодарить меня. Военно-морской флот стал другим.

Молодая женщина улыбнулась.

— Пока что еще не стал. Но я работаю над этим.

С этими словами она скрылась внизу.

Не сомневаюсь в этом. Набрав полную грудь воздуха, Стэдмен сделал медленный выдох. Молодые матросы в оранжевых спасжилетах украдкой смотрели на мостик, вероятно, гадая, каким окажется новый командир.

Стэдмен вспомнил экипаж «Байкала», капитана Маркова.

Как там сказал русский подводник? Служба на подводной лодке — не профессия, а религия? «Если так, — подумал Стэдмен, — это должна быть религия в духе Ветхого Завета. Та, что награждает верующих и жестоко карает грешников».

Сердце коммандера Джеймса Ванна не остановилось в море над Авачинским каньоном, и напрасно. Ванн не столько нарушил правила и предписания, сколько предал простую, общую веру, объединяющую подводников. Надо выполнять приказы, но в первую очередь надо хранить веру. Веру в себя, в свой корабль, в экипаж.

Порыв прохладного, соленого ветра с моря наполнил военно-морской флаг, затрепетавший на мачте, и Стэдмен вдруг подумал: командир, который понимает все это, никогда не совершит серьезную ошибку.

Он включил переговорное устройство.

— Рулевой пост, говорит командир. Приготовиться к выходу в море.