Тайфун

Сокрушив зубами еще один кубик льда, Ванн бросил взгляд на многофункциональный дисплей над штурвалом. «Портленд» находился на глубине триста футов в южной части Баренцева моря и шел курсом на юго-восток со скоростью двенадцать узлов. В пятидесяти милях позади осталась Норвегия, а ровно в двенадцати милях впереди находилась береговая линия Российской Федерации. Атомный реактор Эс-6-Джи производства компании «Дженерал электрик», развивая мощность почти в тридцать пять тысяч лошадиных сил, бесшумно двигал семь тысяч тонн стали сквозь толщу воды. Совсем рядом работали могучие силы, но Ванну были слышны лишь шепот свежего воздуха из кондиционеров над головой и тихое тиканье старинного морского хронометра «Гамильтон».

«Прекрасно», — мысленно отметил Ванн. В гражданском мире многие стремятся к совершенству, но мало кому удается его достичь. Но здесь, на борту «Портленда», Ванн неизменно требовал абсолютного совершенства и в большинстве случаев добивался своего. С подчиненными он был строг и требователен до придирчивости, однако в этом имелись свои плюсы: младший офицер, послуживший под его началом и «оставшийся в живых», оказывался после этого готов практически ко всему. Благодаря Ванну «Портленд» превратился из вечного неудачника в лучшую многоцелевую подводную лодку Атлантического флота.

Ванн взглянул на старинный хронометр, захваченный с собой на «Портленд» с предыдущего корабля, которым он командовал. «Гамильтон» крепился болтами к полочке перед штурвалом. Подойдя к хронометру, Ванн открыл стеклянную крышку, снял с крючка позолоченный ключик и начал заводить пружину.

Хотя атомный хронометр обсерватории военно-морского флота посылал сигналы времени с точностью до миллиардной доли секунды, Ванн требовал дважды в день заводить старинный «Гамильтон». Этот ритуал имел не меньшее значение, чем занесение данных о местонахождении «Портленда» в судовой журнал, ибо тем самым Ванн вписывал свое имя в историю. Хронометр уже больше пятидесяти лет достойно нес службу на мостиках полудюжины американских подводных лодок. Для Ванна в этом был урок: священная реликвия служила символом точности, правдивости, надежности и долга.

Ванн тщательно завел хронометр, следя внимательно за движением стрелки, указывающей степень завода пружины. Как только эта стрелка достигла нужной отметки, он закрыл стеклянную крышку и повесил ключ на крючок. Вечером этот ритуал повторит младший офицер из навигационной службы, которой командовал Уэлли.

— До «голубой линии» семьсот ярдов.

В этом походе Ванну должно было стукнуть сорок четыре. По меркам подводного флота, он уже считался стариком, однако его дорога на капитанский мостик «Портленда» получилась далеко не прямой. В черных волосах Ванна на висках проскальзывала седина. От взгляда его карих глаз в центральном посту, залитом холодным светом, не могло укрыться ничто, а на худом, угловатом лице застыло выражение, в котором смешивались хладнокровный расчет инженера-ядерщика и абсолютная уверенность в себе опытного подводника.

Ванн был «суперъядерщиком»; он начинал службу на флоте, обслуживая атомные силовые установки подводных лодок. В военно-морском флоте любого другого государства, где инженеры и капитаны занимаются только своими, четко разграниченными обязанностями, Ванн никогда не стал бы командиром лодки. Однако Военно-морской флот Соединенных Штатов не доверит подводную лодку тому, кто в первую очередь не является опытным специалистом-ядерщиком. И вот среди этих придирчивых людей, вникающих во все мелочи, Ванн считался одним из лучших.

Первый раз ему доверили командовать совершенно новой подводной лодкой, вышедшей в свой первый испытательный поход. Ванн вернул корабль на судостроительную верфь с перечнем критических замечаний на семидесяти пяти страницах.

Корабелы люто ненавидели его, но среди подводников он заслужил репутацию из чистого золота. Однако эта репутация чуть было не пошла прахом, когда следующая подводная лодка, которой командовал Ванн, атомная атакующая субмарина «Батон-Руж» налетела на айсберг и едва не пошла ко дну. Хотя официальное расследование установило, что в случившемся не было никакой вины капитана, прошло несколько лет, прежде чем Ванн снова вышел в море, теперь уже в качестве командира «Портленда».

Получив назначение на новую подлодку, Ванн застал ее в самом плачевном состоянии.

«Портленд» едва не столкнулся ночью с танкером, возвращаясь в надводном положении на базу в Норфолке; затем лодка села на мель на Нантакетской банке, когда штурман в блаженном неведении проложил курс, который вывел корабль с осадкой тридцать два фута в участок моря с глубинами до двадцати семи футов. Все четыре боевые части — навигационная, вооружения, механическая и обслуживания — пребывали в состоянии полной разрухи. Бары и кафе, расположенные на главной улице Норфолка, не пускали моряков с «Портленда», справедливо считая их отъявленными дебоширами. Подводная лодка превратилась в цирк, которым заправляли клоуны.

Перед Ванном была поставлена простая задача: исправить положение дел.