Тайфуны с ласковыми именами (Эмиль Боев - 6)

- Видите ли, Пенев, не лучше ли нам обойтись без этих досадных вступлений? Ваше недоумение кажется таким наивным. Вам сказано предельно ясно: мне нужны досье. К этому можно добавить лишь одно: времени у нас в обрез.

- Лично мне торопиться некуда...

- Однако те, что идут за вами по пятам, торопятся. Мне трудно судить, насколько вы в курсе, но с некоторых пор вы находитесь под наблюдением. И не стану удивляться, если и сейчас за вами следит кто-нибудь из присутствующих.

- А с какой стати вы проявляете такую заботу обо мне? - замечает сосед, не отрывая глаз от эстрады. - Если вы все время суете свой нос куда не следует и бредите всякими там агентурами, вам лучше о себе подумать.

- Я думаю о нас обоих. Не потому, что питаю к вам особую симпатию, а в силу того, что так сложились обстоятельства: я разыскиваю то, что находится у вас, а вы - то, что у меня. К этому и сводится мое предложение: вы должны отдать то, что нужно мне, и получить взамен то, что нужно вам. Надеюсь, вам ясно?

- Не совсем, - слегка качает своей острой головой мой собеседник. - Я уже слышал, что вы ищете, но не могу понять, что я сам ищу.

- Брильянты.

Наконец-то Пенев благоволит отвести глаза от сцены, хотя именно в этот момент северная красавица, усевшись на стул в бесстыдной позе, начинает стаскивать чулки. Она их скатывает с такой досадной медлительностью, как будто рассказывает бесконечно длинный и скучный анекдот. Старый, бородатый анекдот.

- Вы не могли бы объяснить поточней? - спрашивает Пенев, вынимая изо рта уже совершенно размокшую сигарету и бросая ее в пепельницу.

- Я сказал - брильянты. Брильянты, оставленные Горановым, которые вам вот уже столько времени покоя не дают. И напрасно вы надеетесь докопаться до них с помощью Виолеты, Флоры или собственными усилиями Совершенно напрасно, Пенев. Потому что они у меня.

- Досье... Брильянты... Чушь какая-то, - бубнит пренебрежительно сосед.

Однако тот факт, что он утратил всякий интерес к номеру длинной скандинавки, говорит о другом. Пенев достает из кармана коробочку "Лаки-страйк" без фильтра - при его "холодном" курении всегда пользуются сигаретами без фильтра - и вставляет в угол рта новую сигарету.

- Вы, похоже, и в самом деле не даете себе отчета, что происходит, спокойно говорю я. - Чтобы продлить жизнь, вы воздерживаетесь от курения. А вам и невдомек, что имеются все предпосылки к тому, чтобы ваша жизнь сделалась такой короткой, как эта сигарета, которую вы без конца жуете. Люди, убравшие Горанова, собираются убрать и Пенева. Вполне возможно, они уже готовы к этой операции, и, если вы хотите уцелеть, не тратьте время на разговоры и отбросьте всякое притворство.

Реплика оказалась достаточно длинной, чтобы артистка успела стащить чулки, а Пенев - побороть колебания.

- Зачем вам досье? - вдруг спрашивает он и торопится добавить: - Если они вообще существуют.

- В них значатся имена моих близких, а им больше не хотелось бы фигурировать в этих досье, они желают в будущем спать спокойно.

- Значит, вы болгарин? - спрашивает мой сосед на родном языке.

- А вы за кого меня приняли? За американского негра? - отвечаю на том же языке.

Он не реагирует на эти слова и погружается в свои мысли, а тем временем высокая женщина на эстраде царственным жестом отбрасывает в сторону бюстгальтер и приближается к апогею своего номера - ей осталось освободиться от трусов. И, поскольку мой собеседник даже в этот напряженный момент не поднимает взгляда на красотку и поскольку его размышления, по моему мнению, слишком затянулись, я ощущаю потребность прийти ему на помощь:

- Должен вас предупредить: если вы прикидываете, как бы спасти собственную жизнь, пустив в расход мою, то вы допускаете роковую ошибку. Сам факт, что я открылся вам, говорит о том, что тыл у меня надежно защищен. При малейшей попытке предательства вас мигом ликвидируют. Люди, готовые это сделать, всегда начеку, Пенев. Они не выпустят вас из поля зрения, и вам нигде не укрыться от пули. - И так как дело и без того зашло далеко, я позволяю себе добавить: - В сущности, пулю вы уже давно заслужили. И я проявляю большое великодушие, предоставляя вам амнистию А оттого, что вместе с амнистией я даю вам и брильянты, мое великодушие представляется поистине фантастичным.

- Чем фантастичнее предложение, тем меньше доверия оно внушает, - отвечает Пенев, и ответ его не лишен основания.

- Вы прекрасно понимаете: люди, которых я представляю, брильянтами не интересуются, особенно крадеными.

- А что это, в сущности, за брильянты, о которых вы все время толкуете? спрашивает он ради небольшой проверки.

- Многокаратовые. Потрясающая коллекция. Разложенные со вкусом в небольшой черной коробочке.

- Сколько их?

- Девять.

- Вот и обмишурились вы, - качает головой Пенев. - Их ровно десять штук.

- Было десять. Только один из них попал на рынок, где сбывают краденые вещи. Так что теперь их девять.