Тайга

Осталось только выложить гостинец. Ирина взяла с собой печенье и карамельки. Сумка висела на коляске. Молодая женщина тяжело поднялась. От долгого сидения на корточках у нее затекли ноги. Она с силой потерла лодыжки и повернулась к сыну.

— Ты?! — испуганно вскрикнула она и отступила назад. Не нащупав твердую поверхность, нога опустилась на мягкую вязкую землю и поехала в сторону. Ирина судорожно взмахнула руками и рухнула лицом в только что утрамбованный ею холмик.

Она услышала, как звонко рассмеялся Алеша, как хлопнула оградка и тут же почувствовала, как сильные мужские руки, легко подняли ее и поставили на ноги. Ирина боялась поднять лицо и посмотреть на него. Грязная, растрепанная, вся какая-то нелепая… Ни так она представляла себе эту встречу. Совсем ни так.

— Не ушиблась? — заботливо поинтересовался родной голос.

Ирина только невнятно тряхнула головой.

— Возьми платок, — произнес Николай, и прямо перед собой она увидела белый лоскуток ткани.

Ирина послушно его взяла и попыталась оттереть лицо. Но, кажется, она только больше размазала грязь.

— Там, в сумке лежат влажные салфетки, — так же глядя себе под ноги, взмолилась она.

Мужские ботинки тут же потопали в сторону коляски. Ирина исподлобья посмотрела на мужчину всей своей жизни. Николай почти не изменился. Только немного похудел. И, кажется, в его волосах проблескивала седина. Или это солнце неровно освещало его русую голову?

Разглядывая его, Ирина упустила момент, когда он обернулся, и не успела склонить голову. Николай улыбнулся, и она залилась алой краской. Опять прятать лицо было по меньшей мере глупо и она гордо шагнула навстречу ему. Мужчина приоткрыл оградку и подал ей руку.

— Давно приехал? — выбравшись наружу, небрежно поинтересовалась она.

— Вчера вечером, — ответил Николай и протянул ей упаковку с салфетками.

Больше спрашивать было нечего и в воздухе повисло напряжение. Алеша, уставший сидеть на одном месте, подал недовольный возглас. И Ирина радостно бросилась к сыну.

Николай тоже подошел к мальчику. Увидев незнакомого мужчину, малыш тут же успокоился и посмотрел на него серьезными умными глазками. Они были ярко голубыми, как у Николая.

— Сколько ему? — сдавленно поинтересовался Николай.

— Девять месяцев, — прижимая к себе малыша, ответила она.