Таймлесс. Изумрудная книга

Мистер Уитмен поднял бровь, а потом неожиданно улыбнулся.

— Вполне возможно, что я тебя недооцениваю, Гвендолин. Но это еще недостаточная причина, чтобы ты себя переоценивала!

Пару секунд мы не отводили взгляд друг от друга, и с каждым мгновением я чувствовала, как меня покидают силы. К чему это должно привести? Может, просто отдать хронограф Хранителям и пусть будет что будет? Где-то на задворках сознания я услышала, как Лесли говорит: «Возьми себя в руки, будь любезна!», но зачем? Я до сих пор брела ощупью в потемках и ни на шаг не продвигалась вперед. Мистер Уитмен был прав: в конечном итоге я полностью переоценила собственные силы и всё только усложнилось. Я даже не знала, зачем я взяла на себя всю нервотрепку? Разве плохо было бы стряхнуть с себя ответственность и передать ее другим?

— Да? — спросил мистер Уитмен мягко, и сейчас в его глазах действительно появился теплый блеск. — Ты хочешь мне что-то сказать, Гвендолин?

Кто знает — может быть, я так и сделала бы, но в это мгновение к нам подошел мистер Джордж. Со словами «Гвендолин, где ты ходишь?» он положил конец приступу моей слабости. Мистер Уитмен снова раздраженно прищелкнул языком, но не продолжил тему в присутствии мистера Джорджа.

И вот я сидела совершенно одна в 1953 году на зеленом диване и пыталась вернуть самообладание. И немного уверенности.

— Знания — сила, — попыталась я мотивировать себя со сжатыми зубами и снова открыла книгу.

Лукас выписал из Хроник прежде всего отчеты из годов 1782 и 1912, потому что это, дорогая внучка, имеющие особое значение для тебя годы. В сентябре 1782 года был разбит Флорентийский Альянс и разоблачен предатель во Внутреннем круге Хранителей. И хотя в Хрониках явно ничего не указано, но мы можем исходить из того, что ты и Гидеон имеете к этому непосредственное отношение.

Я подняла голову. Было ли это тем намеком на бал, который я искала? Если да, то я сейчас знала столько же, сколько и раньше. Спасибо, дедушка, вздохнула я. Это приблизительно так же полезно, как «Бойся бутербродов с вяленым мясом». Я перелистнула страницу.

— Только не пугайся, — произнес голос у меня за спиной.

Это предложение определенно нужно отнести к числу знаменитых последних слов, которые можно услышать перед смертью. (Сразу после «Он не заряжен» и «Он просто хочет поиграться».) Конечно, я ужасно испугалась.

— Это всего лишь я. — Гидеон стоял за диваном и улыбался мне сверху вниз.

Его вид тут же привел меня в особое состояние, и гамма различных чувств затопила меня изнутри, не задаваясь определенным направлением.

— Мистер Уитмен подумал, что тебе не помешает общество, — сказал Гидеон легко. — А я вспомнил, что здесь срочно нужно поменять лампочку. — Он подбросил в руке лампочку, как жонглер мячик, поймал ее и грациозным движением опустился рядом со мной на диван. — У тебя здесь уютно. Кашемировый плед! И виноград. Похоже, миссис Дженкинс весьма к тебе расположена.

Всматриваясь в его бледное красивое лицо и пытаясь взять под контроль свои хаотические чувства, я все же сообразила захлопнуть «Анну Каренину». Гидеон внимательно наблюдал за мной, его взгляд скользил от лба к глазам и вниз, ко рту. Я хотела отвернуться и отодвинуться от него, но одновременно не могла наглядеться, так что продолжала пристально смотреть, как кролик на удава.

— Может, скажешь «привет»? — сказал он и снова заглянул мне прямо в глаза. — Даже если ты на меня сердишься.

То, что он при этом, забавляясь, поднял уголки губ, вывело меня из оцепенения.

— Спасибо, что напомнил. — Я убрала волосы со лба, уселась прямо и снова открыла книгу, на этот раз в самом начале. Я буду просто игнорировать его, нечего ему думать, что между нами все в порядке.

Но Гидеон не позволил так легко отделаться от себя. Он посмотрел на потолок.

— Чтобы поменять лампочку, я должен ненадолго выключить свет. Временно будет совсем темно.

Я ничего не произнесла.

— У тебя есть фонарик?

Я не ответила.

— С другой стороны, похоже, проблем с лампой нет. Может, оставим все как есть?

Я чувствовала его взгляды, как будто он касался меня, но упорно смотрела в книгу.

— Хмм… Можно мне взять пару виноградин?

Теперь я потеряла терпение.

— Да, бери. Но оставь меня в покое! — резко сказала я. — И закрой рот, окей? У меня нет ни малейшего желания вести с тобой светский разговор.

За то время, что ему понадобилось, чтобы съесть виноград, он не произнес ни слова. Я перевернула страницу, хотя не прочитала ни одного слова.

— Я слышал, у тебя сегодня утром были визитеры. — Он начал жонглировать двумя виноградинами. — Шарлотта что-то говорила о таинственном сундуке.

Ага. Оттуда значит дует ветер. Я опустила книгу на колени.

— Какую часть от «закрой рот» ты не понял?

Гидеон широко ухмыльнулся.