Таймыр, Нью-Йорк, Африка... (Рассказы о странах, людях и путешествиях)

Были и статейки с портретами жильцов, преуспевших в каком-либо бизнесе. Например, мистер Рудерфорд получил назначение на пост контролера по производству сапожного крема, которым торгуют даже в универмаге Мейси, тогда как миссис Рудерфорд приглашена играть на сцене в Харвее.

На обложке журнальчика был снимок садика, деревянная изгородь которого так поразила меня. Садик именовался Южным парком: маленькая тюдор-ситская провинция претендовала на то, чтобы в ней все было «как у больших». Ей ужасно не хотелось совсем затеряться со своими старыми кирпичными башнями в водовороте Сорок второй…

* * *

Жили-были два мальчика. Однажды они задумали подарить мамочке гребень. Но их сбережений — пяти центов — оказалось мало для такой покупки. Продавец выгнал мальчиков из лавки.

Если бы он знал, кого выпроваживает!

Очутившись за дверьми, старший сказал младшему:

— Слушай, Чарли! Не сойти мне с этого места, если я не открою свой магазин, — конечно, когда вырасту. В нем каждая вещь будет стоить пять центов, не дороже. И каждую вещь можно будет трогать сколько хочешь.

Как сказал, так и сделал: вырос и открыл магазин в городке Уотертаун. Вещи там действительно стоили по пяти центов. Но тогда и пять центов значили куда больше, чем теперь: дело было восемьдесят с лишним лет назад. Мальчика звали Фрэнк Уинфилд Вулворт.

В двух шагах от моего «Тюдора» горят на фасаде красные с золотом буквы: «Ф. У. Вулворт», подтверждая, что на этот раз обычная в американском фольклоре историйка о вознесении бедняка на Олимп большого бизнеса имеет добротную фактическую основу.

Утром в магазине под красно-золотыми буквами почти пусто. Ничто не помешает нам увидеть воплощение мечты юного Фрэнка У. Вулворта.

Чем здесь торгуют? Всем.

Садовые ножницы? Пожалуйста. Жидкость для мытья автомобилей? Любой баллончик на любую цену. Губная помада? Все оттенки. Детские перчатки? Какие вы предпочитаете? Есть шерстяные, бумажные, нейлоновые, орлоновые… Детективный роман? Вот «Убийца из Мессопотамии» Агаты Кристи, но, кажется, это не последняя вещь талантливой писательницы. Корм для канареек? Обратитесь, пожалуйста, к продавщице восьмой секции, вон там, у стены.

И действительно, как обещал юный Фрэнк, все можно потрогать, пощупать, а если хотите — даже понюхать или лизнуть.

По старой памяти такие магазины называют «центовками» или «пятицентовками». Но если бы хоть малая часть разложенных на прилавках вещей стоила пять центов, как обещал Фрэнк своему брату Чарли, магазин мигом разнесли бы покупатели. Мальчик, который, подобно юному Фрэнку Уинфилду Вулворту, зашел бы в магазин «Ф. У. Вулворт» с пятью центами, был бы огорчен до слез. На медные монетки, зажатые в потном кулачке, он мог бы купить горячо любимой мамочке в лучшем случае иголку, но отнюдь не гребень.

Посмотришь прилавки нью-йоркских больших магазинов — и почешешь затылок: вот это выбор! И ведь не дрянью какой-нибудь торгуют, а красивыми вещами. Вот кошелек из искусственной кожи. Славный такой кошелек, удобный, с тремя отделениями, на красивой «молнии». Внутри — фабричный талон: название фирмы и цена — 2 доллара 11 центов.

Но, кажется, на этот раз нам здорово повезло. По непонятной причине отпечатанная в типографии цена перечеркнута и красными чернилами выведена новая: 99 центов. Должно быть, магазин купил слишком большую партию этих превосходных кошельков и теперь вынужден торговать ими себе в убыток. 99 центов вместо двух с лишним долларов…

— Будьте добры, получите за этот кошелек. — И вы протягиваете доллар.

Продавщица, мило улыбаясь, просит еще два цента.

— Почему? Ведь написано же девяносто девять центов?

— Вы, вероятно, иностранец? Первый день в Нью-Йорке?

И она объясняет, что нужно платить еще «тэкс» — федеральный налог с розничной продажи. Это два-три процента сверх цены. На некоторые товары налог выше, на другие — ниже.

Вы ворчите: мол, так и надо было написать — 1 доллар 2 цента. Девушка разводит руками: это не зависит от нее. Все же вы уходите с приятным сознанием, что сделали выгодную покупку: почти вдвое дешевле первоначальной цены.

А в действительности кошелек никогда не стоил ни два, ни полтора доллара. Цена на фабричном талоне — рекламная выдумка, психологический трюк. Но попробуйте придраться: ведь цена-то зачеркнута. В конце концов, все можно объяснить даже типографской опечаткой, которую исправили красными чернилами.

Часто ли в американском крупном магазине обмеривают или обвешивают покупателя? Как правило — нет. Зачем прибегать к грубому обману? Ведь давно уже продуманы более тонкие, вроде описанного выше, способы выкачать лишние доллары и центы из кармана своего ближнего.

Кроме того, каждый магазин стремится завоевывать постоянную клиентуру. Обвешивать или обсчитывать постоянного покупателя рискованно — пойдет дурная слава.

За последние годы американцы всё чаще жалуются на ухудшение качества товаров. Возникло даже всеамериканское движение в защиту потребителя от опасных для здоровья продуктов.