Тайна

Ондре было знакомо слово «процесс», оно давно уже мелькало в разговорах взрослых. Впервые Ондра услышал его два года назад в связи с судебной тяжбой, которую затеял Ланцух против одного из жильцов. Ондра и родился и вырос в этом доме, поэтому ему многое было известно о Ланцухе.

Тогда отец еще был на свободе. На той же площадке, что и Стремени, жила семья Гарая. Гарай долгое время был безработным, потом получил место ночного сторожа на каких-то складах и днем спал. Его жена частенько просила ребят не шуметь под окнами, чтобы не разбудить Гарая. Оба они, и жена и муж, были худые, бледные и никогда не смеялись. Соседи говорили, что они кругом в долгах: ведь Гарай столько месяцев не имел работы. Каждый день жена Гарая выносила на двор плетеную корзинку, прикрытую полосатой подушкой, а по вечерам забирала ее домой. В корзине лежала девочка, но никто никогда не слышал ее голоса. Малютка перенесла детский паралич, и, должно быть, поэтому она стала такая тихая. Гараи вскоре переехали на другую улицу. Тогда-то Ондра впервые услышал слово «процесс».

Вот как это случилось.

Однажды Гарай, возвратившись со склада, не лег, как обычно, спать, а у жены с самого утра глаза были красные, заплаканные. Днем пришли какие-то люди, предъявили бумаги с печатями и потребовали, чтобы Гараи освободили квартиру.

Жена Гарая, вся в слезах, принесла корзинку с ребенком к Стременям, и мать Ондры старалась успокоить взволнованную женщину. Ондра выбрал из своих переводных картинок три самые красивые — двух коней и слона — и положил их на подушку девочке. Ручки у нее были как у куколки — чистые, беленькие, с тонкими, как паутинка, синими жилками. Ондра сейчас же попробовал получше отмыть свои собственные руки, но все же они не стали такими белыми, как у дочки Гараев.

По двору расхаживали какие-то люди с портфелями и что-то объясняли полицейскому. Потом Гарай надел пальто, ушел, вернулся с тележкой и погрузил на нее свой убогий домашний скарб. Жена его взяла девочку на руки, попыталась улыбнуться, но не смогла и выбежала на улицу. Гарай подал отцу руку и сказал, что хотя Ланцух процесс выиграл, но скоро его будут судить другие судьи, и тогда все увидят, на чьей стороне правда.

С тех пор в опустевшей квартире Гараев уже никто не жил — Ланцух устроил там склад. Во двор теперь часто въезжали грузовики; рабочие под присмотром самого Ланцуха перетаскивали в дом свернутые ковры, мебель, какие-то тяжелые предметы в ящиках. Ондра выбегал на лестницу поглядеть, что происходит, но его сердито гнали прочь. А мальчик все ждал, когда же придут другие судьи. Однако Гараи давно выехали, а хозяина пока что никто не судил.

Сегодня Ондра снова услышал слово «процесс». На этот раз дело было так. Его приятель, носильщик Адам, читал газету; потом он подошел к другому носильщику — Иозефу, и они вместе еще раз перечитали какое-то место, после чего Адам скомкал газету, швырнул ее в угол и сплюнул сквозь зубы.

— Значит, решили судить. Готовят процесс, черт бы их побрал — проворчал Иозеф.

— А потом передадут наших людей в гестапо, — нахмурившись, сказал Адам.

— Нельзя сидеть сложа руки! Надо действовать. Может, стоило бы попытаться отбить их в пути? Иначе всем до одного грозит смерть!

— Кому грозит смерть? — тихо спросил Ондра.

— Тебя это не касается! — грубо отрезал Иозеф.

— Чего ты огрызаешься? Отец Ондры в тюрьме. Мальчик вправе интересоваться тем, что на свете делается, — вступился Адам.

Сердце у Ондры учащенно забилось. Он нерешительно покосился на носильщиков. Они курили в угрюмом молчании. А мальчику не терпелось узнать, что это за процесс. Собравшись с духом, он даже открыл рот, но тут же сделал вид, будто всего-навсего хотел зевнуть. Может, сами скажут. Лучше не приставать, а то еще прогонят прочь.

— Когда будут судить? — все же спросил он немного погодя, да так спокойно, словно вопрос этот его очень мало занимал.

— Через две недели, — машинально ответил Адам.

Докурив сигареты, носильщики не торопясь пошли на перрон встречать пассажирский поезд, прибывавший из Прешова. Ондра осторожно огляделся, поднял брошенную ими газету, сунул ее в карман и помчался домой.

Мать перед уходом все прибрала, приготовила, даже золу выгребла и заложила в печку уголь. Ондра чиркнул спичкой, и огонь сразу так ярко разгорелся, будто только и ждал прихода Ондры, чтобы весело затрещать: «Ха-ха-ха, я здесь! Я раньше прятался, а теперь с тобой поиграю».

Ондра погрел руки у печки, потом вытащил из кармана газету и расправил ее. Отец тоже приносил домой газеты или тоненькие книжечки и просиживал над ними целые ночи. Он даже сына учил читать по газетам. Тогда Ондра еще не ходил в школу, и каждая буква была для него настоящим открытием, но складывать из букв слова он не умел. Сегодня дело другое: ученик четвертого класса Ондра Стремень может прочесть любую книжку.

Разложив газету на столе, Ондра быстро пробежал глазами заголовки статей. Он по нескольку раз прочел все набранное большими буквами, но слова «процесс» нигде не обнаружил.

— Как же так? Адам только взял в руки газету и сразу сказал: «Будет процесс».