Тайна

— Пора собираться, — сказал Сернка. — Вы, пани Главкова, идите вместе с Лацо за вещами, а Зузка с дядей Яном подождут вас в подъезде.

Главкова поцеловалась с Сернковой, а Зузкин отец пожал ей руку и шепнул:

— Спасибо матери Якуба Главки.

У Главковой в глазах стояли слезы.

— Это я вас должна благодарить! Вы приняли Лацо как родного. Если доживем до лета, пришлите ко мне Зузочку на каникулы, ей вдвоем с Лацо будет весело. И воздух в Вербовом для детей полезен.

Лацо выпустил руку «дяди Яна» и ушел вслед за матерью.

— Мамочка, Зузка в самом деле приедет к нам на дето? — спросил он, едва они вышли за дверь.

— А почему бы и нет? Перед каникулами я им напишу, чтобы обязательно прислали ее к нам погостить. Тебе ведь хочется, чтобы она приехала?

Лацо даже подпрыгнул от радости:

— Очень хочется, мамочка!

Как только Лацо с матерью вернулись от Сернки, тетя Тереза сняла с вешалки свое пальто. Догадываясь, что сестра собирается проводить их на вокзал, Главкова твердо сказала:

— Нет, Тереза, оставайся дома. Я и без того достаточно всем вам причинила беспокойства. Мы пойдем с Лацо одни. Мне нужно с ним поговорить очень серьезно, чтобы он хорошо вел себя и слушался. Не сердись на меня — он мальчик застенчивый.

— Неужели ты при мне поговорить с ним не можешь? Или мы чужие? — обиделась тетя.

— Ганка права, — вмешался дядя. — Пока отца дома нет, мать должна его заменять. Оставь их одних. Лацо донесет вещи. Время у них еще есть, могут идти не спеша. Правильно я говорю?

— Да, зять, и я так думаю, — с признательностью поглядела на него Главкова, накидывая на голову серый платок.

Тетя при прощании расплакалась и долго обнимала сестру.

— Бедная ты моя! — всхлипывала она. — Не забывай обо мне! Напиши, если у тебя в чем-нибудь нужда будет.

— Прощай, Ганка, — сдержанно сказал дядя. — Желаю тебе удачи. А с Адамом все как-нибудь уладится. Запасись терпением.

Зузка с дядей Яном уже ждали их в подъезде. Дядя Ян был в темных очках, опирался на палку и горбился. Не мешкая они двинулись в путь. Зузка повела дядю за руку. Лацо нес чемоданчик и время от времени с любопытством поглядывал на таинственного дядю. Главкова медленно шла рядом с сыном.

— Я учусь в пятом классе, — трещала Зузка, — а после обеда сама становлюсь учительницей. У нас есть классная доска и два куска мела, и я очень справедливая. Правда, Лацо?

— Теперь ты стала справедливой, но еще неизвестно, как дальше дело пойдет, кому ты позволишь вытирать доску, — осторожно заметил Лацо.

Он все время думал о том, что у дяди Яна есть еще и другое, тайное имя, и поэтому не решался говорить с ним запросто. Лацо очень боялся, что не вытерпит и спросит его об этом. Тогда, чего доброго, Якубу пришлось бы за него краснеть! Но можно ведь в присутствии дяди Яна произнести имя «Ондра»?

— Зузка не всегда бывает справедливой, — пояснил Лацо, испытующе глядя на дядю. — Раньше она постоянно держала сторону Ондры.

Дядя Ян буквально на секунду остановился, но Лацо заметил это, и ему стало стыдно. Как быть? Получается, что он хочет выведать чужую тайну. Лацо вконец смутился и замолчал, но Зузка ничего не поняла и рассердилась.

— Мы уже давно помирились, и не к чему вспоминать старое. А раз ты на меня жалуешься, так и я скажу: ты фискал… как Ланцух! — выпалила Зузка и сама испугалась своих слов.

Лацо понурился. «Зузка права, — подумал он. — Я суюсь не в свои дела и вдобавок ябедничаю на нее. Не надо было об этом даже упоминать».

— Нельзя, доченька, такими словами бросаться. Лацо не хотел тебя обидеть. Верно, мальчуган? — Дядя Ян повернулся к Лацо: — Ну, не огорчайся, Зузка сказала не всерьез. А кто такой Ондра?

— Стремень, — быстро ответил Лацо, обрадовавшись, что разговор перешел на другую тему.

— Директор выгнал его, и мы с ним занимаемся, чтобы он не отстал, хотя теперь он снова ходит в школу, — подхватила Зузка.

— А… вы любите… этого… Стременя? — медленно, растягивая слова, спросил дядя Ян.

— Он наш друг, — коротко пояснил Лацо.

— Мы с ним дружим, — снова затараторила Зузка. — Ондра лучший из моих учеников. Из него, как говорится, со временем выйдет толк, — назидательно закончила она фразой, очевидно услышанной от взрослых.

И тут Зузка, к великому своему ужасу, вдруг заметила, что раскачивает руку дяди Яна так, как она обычно это делала, гуляя с отцом. Девочка испуганно покосилась на «дядю». Нет, ничего, он весело смотрит на нее сквозь толстые стекла очков.

— Вы славные ребята. Правильно поступаете. Всегда надо поддерживать друга в беде. А ваш Ондра, видно, неплохой парень, — как-то задумчиво и печально заключил дядя Ян.

— Еще бы! Конечно, неплохой. И какой храбрый! Он даже директора не боится, а наш директор — гардист! — воскликнул Лацо, от всей души желая загладить свою вину.

— Не кричи так, ведь мы на улице, — остановила его мать.

Лацо оглянулся; к счастью, поблизости никого не было.

— Вот мы и пришли, — сказал дядя Ян. — Теперь мы с Зузкой и тетей Ганной посидим в зале ожидания, а Лацо купит билеты. Знаешь, как это делается? — спросил он.

— Знаю. Я уже дома покупал, — заверил его Лацо.

— Возьми два билета до Вербового.