Тайна

Мне стало нехорошо. Захотелось уползти под стол. Но гроза тут же миновала, потому что по обыкновению сцепились в незлобной перебранке палубная и машинная команды.

Когда мы на обратном пути с Камчатки спасали пассажиров потерпевшего аварию парохода, то Кузя всю ночь не уходил с палубы, озабоченно бегал по спардеку, даже взбирался зачем-то на мачту. Измотанные и взвинченные, мы вдруг замечали возле себя Кузину морду с оживленно блестевшими глазами и невольно веселели.

А дело было нешуточное. Бедствие потерпел в проливе Лаперуза пароход «Снабженец», который вез на Север семьи переселенцев и грузы для факторий. Он налетел в тумане на Камень опасности. Была штормовая погода, а мы подошли к «Снабженцу» ночью. Катер стал перевозить пассажиров. Море швыряло катер, он то проваливался глубоко в водяное ущелье, и мы слышали далеко внизу его торопливый глухой стук. То вдруг взлетал с волной вверх, и мы видели его освещенные снизу грязные борта, и снова он ухал в глубину и снова взлетал над нами.

Мы закрепили штормтрап. На катер, изловчившись, спрыгнули наши матросы. Мы сбросили конец, и наши ребята попытались обвязать тросом женщин, чтобы помочь им вскарабкаться на «Аскольд» но штормтрапу. Но без детей ни одна из них не хотела подниматься на пароход. Хлопцы несколько растерялись. Но наш старпом быстро нашел выход. На катер сбросили большие мешки — чехлы для набивки матрацев. В эти мешки укладывали детишек. Затем матрасовки накрепко перехватывали узлами и осторожно вытягивали на борт «Аскольда». Из шевелящихся мешков раздавался разноголосый рев и крики «мама». Мы развязывали мешки, выпускали ревущих ребятишек и вытягивали следующих….

На рассвете мы закончили погрузку пассажиров. Потом передали их на теплоход «Дзержинский». Перед обедом нам велели выстроиться на палубе. Мы уже знали, что начальник пароходства объявил нам благодарность. В это время из-за лебедки показался Кузя. Он чрезвычайно медленно, держа хвост строго параллельно палубе, прошествовал вдоль нашего строя. И что-то хрипло, отрывисто мяукнул.

Появившийся капитан никак не мог понять, почему команда валится от хохота, и решил, что это нервная разрядка после пережитого за ночь напряжения.

И вот завершился мой первый рейс, а за ним последовали и другие. Я стал опытным матросом, и Кузя больше не проверял мою работу и не гипнотизировал загадочным взглядом. У него были свои, видать, нелегкие делишки в портах, и он пользовался каждым плаванием, чтобы получше отоспаться и поесть. Я же перестал верить в переселение душ и чертовщину. У меня, как и у всех аскольдовцев, вошло в привычку приветствовать появление Кузи на судне.

Но однажды Кузя не вернулся. Это было в американском порту, где мы грузились целую неделю. Кузя, как обычно, спустился после швартовки на берег по парадному трапу и неторопливо направился куда-то за складские постройки. Никто за пего не беспокоился. Но вот наступило время отчаливать, а кот не приходил. Хлопцы бродили по причалу, кричали, Кузи не было.

Такого еще не случалось. Капитан с беспокойством расспросил ночных вахтенных, но те обескураженно разводили руками. Оставлять Кузю на чужом континенте было жестоко. По делать нечего. Вконец расстроенная команда разошлась по своим местам. Загрохотал брашпиль, задрожала под ногами палуба. Я принял швартовый трос и закойлал его на кнехт.

Двое суток, покачиваясь на волнах Тихого океана, аскольдовцы ходили мрачные и подавленные, пока Гоша Солодухин не совершил великого открытия. Подметая около зачехленных лебедок, он зачем-то нагнулся. И вдруг увидел лежавшего под брезентом Кузю. Около него виднелось что-то белое, как снег. Гоша прополз между лебедками и обомлел.

Рядышком с могучим, косматым Кузей лежала на ветоши беленькая кошечка с голубыми глазами. Она нежно вылизывала бурую клочковатую шкуру своего друга, а он блаженно жмурился и — неслыханное дело — мурлыкал.

Вся команда, от кока до капитана, побывала у лебедок, желая своими глазами убедиться, что Кузя вернулся на судно. Да еще не один. Но на чьей вахте ему удалось незаметно провести на «Аскольд» свою американскую подружку, так и осталось невыясненным.

Эта милая парочка пересекла с нами океан, а потом совершила еще несколько рейсов на «Аскольде».

Но когда у них появились котята, а произошло это событие в Охотском море, то наш кот принял решение. Едва мы пришвартовались к причалу Владивостокского порта и установили трап, как Кузя вместе со своим семейством покинул «Аскольд», и на этот раз навсегда.

Я больше не встречал этого удивительного кота и не знаю его дальнейшей судьбы. По его хорошо помнят многие моряки-дальневосточники, и, быть может, кто-нибудь из них сообщит что-нибудь о нашем Кузе.