Тайна академика Фёдорова

Алексей Витальевич, знавший, что его жена наде­лена и совестью, и развитым чувством справедливости, услышал такие слова, которые послужили для него ещё одним подтверждением обоснованности его глубоких чувств и привязанности к супруге. Виктория, отвергнув его утешения, сказала в ту ночь, что Ольга Алексеевна была и для неё самой настоящей (она выделила эти слова) матерью и что следовало бы и было возможным уделить ей хотя бы немного больше времени и внимания. Всё же Алексею Витальевичу как-то удалось утешить жену, а потребовавшиеся от него при этом душевные усилия и находчивость обеспечили ту необходимую нагрузку, которая позволила и ему самому погрузиться в неглубокий сон.

Но с каждым последующим днём Викторией стала всё больше овладевать какая-то иная грусть. Жена всё больше погружалась в задумчивость, потом по её лицу стало заметно раздражение, вызываемое, как ни странно, именно вниманием мужа. Дальше – больше. Впрочем, Фёдорову не пришлось долго раздумывать о причинах таких изменений в настроениях супруги. Вскользь брошенная фраза, к тому же ещё – полунамёком, примерно через неделю после похорон, мгновенно объяснила происшедшие изменения. Это были мысли о другой трагедии, происшедшей в тот же самый несчастливый последний рабочий день недели – тринад­цатого июня. Мысли о тех событиях терзали и самого Фёдорова, но постепенно были вытеснены повседневными трудами и хлопотами при уходе за умиравшей матерью.

То происшествие, хотя и случилось оно на пару часов позже двойного перелома бедра у матери, стало известным Фёдорову раньше, немедленно. Оно лишило их обоих – и его самого, и его супругу, последних надежд на обретение потомства. Было это так.

Пятница, тринадцатое июня, выдалась жаркой, безоблачной, сулившей не только отдых на берегу, но и возможность искупаться в море – впервые в этом году. Фёдоров ещё раз оглядел небо и уселся в машину. Вскоре он оказался на дороге, ведущей в Калининград. Дело близилось к вечеру. Попутных машин было немного. Зато встречные попадались всё чаще. За „Двадцатым кило­метром" они мчались к морю уже сплошным потоком. Алексею Витальевичу то и дело приходилось изворачиваться, проявляя раллистские навыки, чтобы избегнуть столкновения с каким-нибудь внедорожником или БМВ, шедшим на обгон, не обращая внимания на автомобили, движущиеся по встречной полосе.

Ездить по городу после прихода к власти "реформаторов" становилось с каждым годом всё труднее. Грубейшие нарушения правил движения стали нормой. Разграбившие общенародное добро негодяи не считались ни с кем, уподобляясь при движении по улицам города лыжникам-слаломистам. Они не подавали никаких предупре­дительных сигналов, по обыкновению требуя убраться с дороги тех, кто двигался по городу с разрешённой скоростью или же на более старых, тем более – советских, машинах. За городом же владельцы дорогих машин, купленных отнюдь не на заработки, нагло шли на обгон, в лобовую атаку, уверенные в том, что встречный свернёт на обочину, затор­мозит или пропустит как-нибудь иначе нового хозяина жизни.

Вот и сейчас один такой деятель высунулся из-за автобуса, шедшего вместе со всеми в потоке на Светло­горск, увидел, что за „фордиком" дорога свободна, и рванул на обгон, включив звуковой сигнал. У Фёдорова, ехавшего на скорости около семидесяти, не было никакой возможности затормозить, вписавшись между придорожными деревьями. Мгновенно оценив ситуацию и почувчтвовав лёгкий холодок в груди, он взял чуть левее – ближе к встречным, мчавшимся по узкой асфальтовой полосе, включил дальний свет и звуковой сигнал. Нахал на „Фронтере" вильнул и отказался от обгона. Фёдоров успел заметить, как в открытом заднем окне внедорожника мелькнула волосатая рука, будто бросавшая что-то. Так и есть! Это была бутылка. Увернуться от неё не представлялось никакой возможности, но этого и не понадобилось: завихрения воздуха, вызванные движением автобуса впереди „Фронтеры", отклонили траекторию бутылки и она разбилась о дорогу метрах в пяти за „Фиестой" Фёдорова. В зеркало заднего вида он видел красное пятно, расплывшееся по асфальту.

Года за два – три до описываемых событий Фёдоров переиначил старый анекдот на тему о незаконном получении водительских прав. Предпринимателя, проехавшего перекрёсток на красный свет, сидящий рядом с ним приятель спрашивает:

-         Вован! Ты чё?! Красного не видел? Права-то у тебя есть?

-         Всё путём! В ГИБДД мне ещё на новый год права подарили!