Тайна Анри Пика

С той минуты, как Магали согласилась на телесъемку, она пребывала в полном отчаянии. Первым делом она купила в аптеке состав для имитации загара, который окрасил ее лицо в жутковатый цвет – нечто среднее между бледно-желтым и морковным. Затем трижды сходила к парикмахеру (тому самому, которого приветствовала с экрана Мадлен) и каждый раз выбирала стрижку, заставлявшую ее горько пожалеть о предыдущей. В конечном счете она остановилась на варианте с очень странной челкой, безобразно удлинившей ее лицо. Парикмахер же назвал эту челку «шикарной» – он с гордостью произнес это слово, всплеснув руками, словно и сам не мог поверить, что сотворил такой шедевр. И в самом деле, было чему удивляться: в истории причесок никому доселе не приходилось видеть такую стрижку, одновременно затейливую и классическую, футуристическую и старозаветную.

Оставалась проблема одежды. Но ее Магали разрешила сразу, выбрав свой бледно-розовый костюм (на самом деле единственный наряд, достойный такого события). Тут ее ждал неприятный сюрприз: она никак не могла в него влезть и добилась этого только с риском задохнуться. Новый цвет лица, новая стрижка и розовый костюм, извлеченный из недр платяного шкафа, сделали свое дело: она едва узнала себя в зеркале, ну прямо хоть обращайся на «вы» к этой даме! Жозе, ее муж, который все больше худел по мере того, как она толстела (словно им был отпущен один вес на двоих и они распределяли его между собой), прямо остолбенел, увидев преображенную супругу. Ему представился розовый, туго надутый воздушный шар с головой, напоминавшей воронье гнездо.

– Ну, как ты меня находишь? – спросила Магали.

– Н-не знаю… странновато вроде.

– Ох, господи, ну что с тебя взять, понимал бы ты…

Жозе благоразумно ретировался в кухню, спасаясь от урагана. Вообще-то, жена уже давно говорила с ним именно так и не иначе. Они либо молчали, либо объяснялись на повышенных тонах, и звуковой фон их супружеской жизни редко оставался на нормальном уровне. С каких же пор это началось? Трудно определить начало угасания любви. Агония чувств – вещь коварная, она подступает незаметно, но быстро и неумолимо. С рождением сыновей жизнь супругов свелась почти к одной логистике. Они оправдывали взаимное охлаждение гнетом повседневных забот, думая: вот ребята вырастут, и все будет как раньше. Однако «ребята» выросли, покинули отчий кров, а отношения испортились вконец: дом опустел, и между супругами воздвиглась невидимая стена отчуждения, победить которое их усталой любви было не по силам. Мальчики вдыхали жизнь в домашнюю атмосферу, приносили темы для разговоров, обсуждали все на свете. А теперь ничего этого больше не было.

Подождав немного, Жозе решил все-таки вернуться к жене и подбодрить ее:

– Не волнуйся, все пройдет хорошо.

– Ты так считаешь?

– Ну конечно, я уверен, что ты будешь великолепна.

Его внезапная нежность растрогала Магали. Ей пришлось признать, что сердечные чувства – вещь сложная и необъяснимая, настоящие американские горки; в общем, она не знала, что и думать. Под влиянием гнева можно разнести все вокруг в пух и прах, а потом, глядишь, любовь-то никуда не делась, возвращается, как ни в чем не бывало.

Такая же путаница царила в голове у Магали из-за самой телесъемки. По правде говоря, она не очень-то поняла суть передачи и настроилась так, словно ее пригласили поучаствовать в вечерней новостной программе. Для нее «сняться на телевидении» означало: «Меня все увидят на экране!» Ей и в голову не приходило, что она всего лишь озвучит двухминутный сюжет, почти целиком состоящий из съемок библиотеки и комментариев читателей. Столько усилий – и все ради каких-нибудь семнадцати секунд в литературном сюжете, который, даже побив рекорды популярности, будет интересен лишь узкому кругу людей! Журналистка попросила Магали рассказать, как возник замысел создания библиотеки. Та в нескольких словах описала Жан-Пьера Гурвека и восторг, с которым она встретила этот блестящий проект[34].

– К сожалению, успех пришел не сразу. Но с появлением книги месье Пика ситуация в корне изменилась. В библиотеке стало больше посетителей. Люди ведь так любопытны. А тех, кто принес мне свою рукопись, я узнаю еще с порога. Конечно, для меня это дополнительная работа, но…

Магали уже приготовилась к пространным разъяснениям, но тут ее поблагодарили за «ценное свидетельство». Журналистка знала, что сюжет будет коротеньким, и не нуждалась в лишнем материале, который лишь осложнит монтаж. Магали, глубоко разочарованная, тем не менее продолжала вещать, не заботясь о том, работает ли камера. «Даже странно: иногда ко мне приходит до десяти человек разом. Того и гляди, в один прекрасный день к библиотеке подкатит полный автобус японцев!» – говорила она с широкой улыбкой, но ее уже никто не слушал. Хотя она была не так уж не права: людской интерес к этому месту обещал угаснуть не скоро. А пока Магали ушла в свой маленький кабинет и сняла макияж, с унылым смирением старой актрисы, сидящей в гримерке после своего последнего спектакля.

9