Тайна архангела. Книга 2

— Если ты твердо решил, я не могу тебя удерживать. Это твое право и твой путь, — взглянул на него Михаил.

— Я решил, — кивнул Андрей. — Только я хотел бы спросить об одном…

— Да?..

— Я ведь ангел-хранитель и не могу оставить свою подопечную…

— Замена ангела осуществится мной. И ты ее не оставишь, не волнуйся, — в глазах архангела вспыхнула и погасла улыбка. Андрей смутился. Ему показалось, что архангельский свет зажегся сотнями огней цветастее и нежно-теплее, чем всегда. — Ну, не стесняйся. Я знаю, чего ты хочешь попросить. Ведь она не последняя, кто подвиг тебя на этот путь.

— Я же не родился еще, а она уже девушка, — застенчиво проговорил Андрей.

— Ваш возраст будет сопоставим, — сказал Михаил. — Плюс-минус сорок лет… Какие наши годы.

— Что?.. — глаза Андрея сделались огромными и жалобными.

— Шучу, — усмехнулся Михаил. — Иди сюда, — он притянул к себе ангела, обнял его и благословил. — С Богом, Андрюша. Помни: твоя вера сохранит тебя и оградит от всего зла мира, каким бы сильным оно не казалось. Оно разобьется в прах. Мы любим тебя и ждем.

— Я тоже буду ждать возвращения, — ответил Андрей.

— Пришло время поработать со временем… — собираясь с мыслями, произнес Михаил.

Лицо архангела посерьезнело. Он взмахнул пальцами и провел запястьем по воздуху. Прозрачная волна взмыла и стала слоиться, словно пирог. От руки Михаила пошли круги. Андрей закрыл глаза, чтобы не кружилась голова…

Стрелой уносит лошадь,

Виденье-карамелька,

И за щекой все больше

Сладостью конфетка,

Я для тебя ковбоем

Всю жизнь свою пробуду,

Чтоб в прериях разлуки

Прибавить громкость чуду.

Мгновенье схватки ока

И выстрелы мгновенья,

В любой я перестрелке

Выигрываю время,

Чтобы скакать с тобою,

Чтоб вихрем быть; на длани

Чтобы держать запястье,

Мечты ладонь твою.

Моя американка,

Чтоб было много чести,

Я рыцарь куртуазный,

Не зная слова лести,

В доспехах, знамя флага

И белым платьем знамя,

Твой стан благоуханьем

На башне я узрю.

И сквозь пейзажи жизни,

Природу из желаний

И тайны поцелуев

Тебе я подарю

Свой щит и меч прекрасный,

Искусством поединка

Завоеваний сердца

Тебе его вручу.

И буду моряком я,

Что слезы бури видел

Твоих волнами глаз я,

И в гавань рук твоих

Зайду, оставшись верным

Твоим рожденным юнгой

Из вод единой песней

Тебя средь слов ищу,

Твой ангел я на небе,

Твой профиль угадая

Средь солнца, ветра

Ясных,

К тебе я прилечу.

И буду я героем

И лишь обычным парнем.

И сердцем, кем бы ни был,

Тебя я

Всем хочу,

Бегущей к свету

В длинной

Прозрачной облаками

Накидке

Шелка; лаской

К губам я припаду.

И буду я желаньем,

Загаданным так рано,

Таким, каким рождаясь,

Твой взгляд я приковал,

Твой, сердца упованье,

Желанный изначально,

Я буду твой архангел,

Что сердца стук принял…

Когда Михаил появился в своем уголке, воды фонтана купались в сочном баритоне архангела Гавриила. Его пальцы вдохновенно били по струнам арфы, а глаза устремились в облака.

У его плеча сидела Агнесс. Она гладила лопоухого патлатого пса, который стоял, примостив голову на ее колени. Вокруг бегали осмелевшие белки, которые наконец поняли, что не входят в рацион собаки.

— Замечательная песня, — улыбнулся Михаил, когда Габри доиграл романтичную мелодию.

— Я только что сочинил, — промолвил Муза.

Габри загадочно посмотрел на брата, потом на Агнесс.

— Вторая смена, — сказал он.

— Чего? — не поняла Агнесс.

— Смена моя пришла — говорю, — повторил он. Габри вскочил с фонтана и застыл на месте.

— Ты незаменим, Гаврюша, — возразил Михаил. — У меня хорошие новости: Ральф говорит, что дела идут на поправку. Люди снова стали каяться.

— Это здорово, — проговорила Агнесс. — Если так будет продолжаться, то наши шансы на победу станут более чем убедительными!

— Пока рано об этом говорить: слишком в большой дыре мы сидим, — ответил Михаил. — Но все равно приятно слышать, — он одарил брата взглядом. — И не менее приятно нам будет услышать о том, каких успехов добьется Габри.

— Что я должен делать? — с подобающим рвением спросил архангел вдохновения.

— Сейчас ты, Гаврюша, спустишься на Землю, облетишь ее вдоль и поперек, заглянешь, куда сам захочешь, подумаешь, поразмышляешь и…

— И? — взмахнул ресницами Габри.

— И напишешь нам в своем творении все, что думаешь о сложившейся ситуации. Пусть это будет поэма, баллада, белый стих, что угодно, что, по твоему мнению, лучше всего отразит состояние планеты и нашу борьбу за людей. Сочинишь и сразу к нам, никому не показывая, ладно?..

— Еще как ладно! — воскликнул Габри. Он весь светился от радости, что мог снова вернуться к любимой работе. — Я полетел! Нет, я уже улетел! Всем пока!!! — он взметнул руки и немедленно испарился.

Михаил взглянул на Агнесс, которая все еще сидела на фонтане. Тузик, увидев, что его начальник куда-то делся, обеспокоено осмотрелся по сторонам и, сняв голову с колен помощницы архистратига, вприпрыжку умчался в неизвестном направлении.

Агнесс поднялась, молча улыбаясь.

— Отличная идея — послать Габри на Землю, — проговорила она.

— Я думаю: замечательная, — в глазах Михаила разгоралась нежная улыбка. — Тем паче, что придумала ее ты.