Тайна архангела

В следующий миг, победно продираясь сквозь колючки хвойных деревьев, громко сопя и шурша, на поляну выскочил взъерошенный пес. Тот самый, который так любил спать на клумбе.

С нечеловеческим восторгом в глазах, виляя хвостом как бешеный, он в два прыжка перескочил всю поляну и кинулся на Гавриила, валя его передними лапами.

Архангел и мама сказать не успел, как с размаху плюхнулся спиной в траву, а сверху его намертво придавила собака.

— Что?!.. — под общий хохот Габри попытался отвратить от себя усатую морду и язык, который, капая слюнями на воротник, стал облизывать его лицо. — Тузик! Чего ты творишь?!..

— Внимание, архангел Гавриил только что личным примером продемонстрировал всем нам, что означают слова «просите, и дано вам будет»! — уловил он смеющийся голос Михаила.

— Эх, Туз! — укоризненно посмотрел на пса Габри. — Место!.. — скомандовал он.

Патлатый зверь сорвался с плеч архангела и, оставляя за собой клоки шерсти, через лес умчался в ту сторону, где были цветники. Видимо, его «местом» как раз и являлась клумба.

Габри с кряхтением сел обратно.

— Пой тогда, раз охрану сделать не можешь, — он взял с земли гитару и протянул ее Михаилу.

— Ладно, — согласился Михаил. Он провел пальцами по струнам. — А что петь?

— Что-нибудь красивое, — попросил Рафаил.

— Что-нибудь из лирики! — сказал Габри. — Я же знаю, что ты стихи сочиняешь, признавайся!..

— Ну, сочиняю, — взглянул на него Михаил. — Но петь их сейчас не буду.

— Почему? — не понял Уриил.

— У меня нового ничего нет, — ответил Михаил. Его пальцы подкрутили струны, проверяя их звучание.

— Тогда спой старое!.. — сказал Габри. — «Падших» спой! Мне нравятся «Падшие»!

— Да, мне тоже нравятся «Падшие», — проговорила Агнесс.

— Девочки, вы слышали «Падших из рая» в исполнении Михаила? — спросил Рафаил у своих ангелов. Амелия отрицательно покачала головой. — Миш, спой, пожалуйста.

— Про-осим!.. — воскликнул Габри.

— Хорошо, не надо меня так уговаривать, — улыбнулся Михаил. — Секунду…

Он еще подстроил гитару и сделал глубокий вдох. Темные глаза посерьезнели, насыщаясь цветом. Михаил ударил по струнам и запел негромким глубоким тенором:

      — Из рая падшие так дерзко,
     Узревши сотни лиц греха,
     Вы страсти сладостной и мерзкой
     Познать решили до конца…

Ангелы затихли и, не отрываясь, смотрели на первого архангела. Габри успокоился и даже боялся дышать.

Пальцы Михаила проиграли несколько нот. Выдержав паузу, он продолжал, более не останавливаясь: