Тайна баронета

— Но за что?! — Лэрд, хмурясь и, судя по всему, гневаясь все сильнее, ибо понимать он так ничего и не понимал, раздраженно подался вперед, напрочь забывая о своих не до конца исцелившихся ранах, и предпринимая заведомо провальную попытку вскочить с постели. Дэйв, казалось бы, совершенно не намеревающийся изменять коленопреклоненную позу, увидев это, вскочил сам, бережно, но уверенно удерживая хозяина от опрометчивых действий. Лицо его отобразило самое искреннее волнение, беззаветное беспокойство и, вместе с тем — некоторое осуждение в адрес неразумного мужчины, столь пренебрежительно относящегося к собственному здоровью.

— Я спокоен! — рыкнул Ричард, вновь насильно возвращенный в прежнее положение и глубоко вздохнул, силясь обуздать раздражение, вызванное скорее причинами настоящими, сегодняшними, сиюминутными, вроде больной головы и непонятной до безобразия ситуации, — Объясни, за что ты извиняешься, парень? Я же ни в чем не виню тебя, я…

— Винишь, — упомянутый парень, нахмурившись, удивленно оглянулся на сторонних наблюдателей, как бы испрашивая у них совета, задержал на мгновение взгляд на Винсенте и опять обратился к хозяину, — Разве не ты злишься на меня со вчерашнего дня непонятно за что? Разве не ты думал, что и знать меня не хочешь и проклинал последними словами? Разве не ты…

— Достаточно, — голос пристыженного оборотня зазвучал глуше и, вместе с тем, серьезнее, — Ты прав. Я злился… я и злюсь, потому что я ничего не понимаю! Ни черта не понимаю в том, что происходит, я думал… Я знал насчет Эрика и Винсента, но я никогда и подумать не мог, что подобное может произойти и со мной! Я… я думал — пантера и пантера, а вдруг… И ты просишь у меня прощения за свою собственную суть? За то, кто ты есть?

— Если честно, не знаю, — Дэйв устало опустил плечи и, бросив взгляд на оставленный Эриком стул, отошел, присаживаясь на его край, — Но ты злишься на меня, значит, я виноват. Значит, должен просить прощения, просто…

— Просто если бы я узнал об этом раньше, все бы было по-другому, — буркнул в ответ оборотень и, сам прекрасно понимая, что все было бы точно так же, насупился. Хранитель памяти невесело усмехнулся.

— Вряд ли, Ричард… Вряд ли. Все бы было точно так же, как и сейчас — тебе было бы больно смотреть на меня, ты бы чувствовал, как что-то будто ломает изнутри твою черепную коробку, как будто бьет прямо вот сюда… — он поднес два пальца к собственному виску и чуть поморщился, — Поверь, я знаю, каково это. Чувствую… Прямо сейчас, тоже самое, что чувствуешь ты. И если это так раздражает меня, то что уж говорить о тебе? Ты-то терпением никогда не отличался.

— А ты отличался? — Ричард, только, было, отведший взгляд от собеседника, вновь взглянул на него. Злости в его глазах уже не было, по крайней мере, прежней злости, — теперь в них царило негодование, негодование, вызванное чем-то другим, чем-то, смутно напоминающим… заботу?

— Ты пытался подставиться под пулю вместо меня, бросался на эту рыжую тварь, не думая о себе, не слушая, когда я пытался остановить тебя! Это, по-твоему, проявление терпения? Знаешь, я начинаю радоваться, что могу говорить с тобою вот так. Во всяком случае, я больше уверен, что ты поймешь меня, ух!.. — последний звук, оборвавший начавшее, было, разгораться раздражение оборотня, вызванный новым приступом боли, заставил мужчину ненадолго утихнуть. Продолжил он уже спустя несколько мгновений, кое-как справившись с болью, на порядок спокойнее и тише.

— Кто он такой, Дэйв?.. Ты знаешь? Я чувствую, что он опасен, но… Ты ведь знаешь больше?

Молодой человек тоскливо вздохнул. Разговор начал приобретать еще более неприятное ему направление, неприятное, но вполне закономерное и сказать, чтобы его это сильно радовало, было нельзя.

— Это знаю не я, — сумрачно отозвался он, — А ты. И я могу, могу, конечно, вернуть, но… Ричард, ты уверен? Я же могу и просто забрать воспоминания о том, что было вчера и сегодня, вновь стать пантерой, и ты будешь спокойно жить, забыв о головной боли…

— А Чеслав будет приходить раз за разом и напоминать мне о том, что я некогда малодушно забыл, — Ричард кривовато усмехнулся и отрицательно покачал головой, — Нет, это не вариант. Верни мне память, Дэйв, — он выпрямился и глаза его решительно сверкнули, — Я хочу знать, кто мой враг, хочу знать, с кем имею дело, как защититься от него самому и как защитить своих друзей. Да и… голова же тогда перестанет болеть?

Дэйв, уже поднимаясь со стула, мрачно улыбнулся.

— Еще бы. Болеть будет лишь в иносказательном смысле, но это… — он тяжело вздохнул и, махнув рукой, остановился возле хозяина, неуверенно поднимая руки, — Ты готов?..