Тайна Белой Розы

— Полиция знает все о письмах, которые вы пытались отправить Элу Дрейсону, — произнёс я дружелюбно. — Меня послали поговорить с вами, но если вы откажетесь, они пришлют других. Вероятно, они поставят перед рестораном патруль, а на допрос придут целым отрядом. Согласитесь, это не очень поспособствует вашему бизнесу.

Мей Лин побледнела, вцепившись в спинку стула.

— Мои родители ничего не знают о Дрейсоне.

— Я верю, что вы говорите правду. Нас интересуете только вы — и ваша связь с Дрейсоном.

Девушка молчала, глубоко задумавшись.

— Нам просто нужно, чтобы вы ответили на несколько простых вопросов, — вмешалась Изабелла, очаровательно улыбнувшись.

Мей Лин окинула Изабеллу внимательным взглядом. И опустилась на краешек стула.

— Когда вы познакомились с Элом Дрейсоном? — спросила Изабелла.

— В прошлом году, — неохотно ответила Мей Лин. — Он обедал в нашем ресторане. Пригласил меня на встречу.

— В Чайнатауне проводится не так уж много анархистских собраний, — мягко заметил я.

Девушка кивнула.

— Наши люди слишком заняты. Все здесь, — сказала она, указывая на ресторан, — много работают и проводят долгие дни в ресторанах и прачечных. И ради чего? Даже другие иммигранты ненавидят нас. Они говорят, что мы все ничего не делаем, потому что китайцы работают за бесценок. Но у нас нет выбора. Нам нужна работа, чтобы выжить.

В голосе девушки была слышна горечь. Она достала портсигар.

— У вас нет зажигалки?

Я покачал головой, но Чарли, который наблюдал за нашим разговором с другого конца комнаты, вышел вперед с коробком спичек. Затем он отошёл обратно, но суть была ясна: он присматривает за Мей Лин.

Девушка глубоко затянулась, наслаждаясь дымом, и заговорила снова:

— Ваше правительство ограничивает нас практически во всём. Оно издаёт законы, по которым мы, женщины, не можем въехать в вашу страну. Поэтому здесь в большинстве своём работают мужчины, а не женщины. Из-за Акта об исключении китайцев. Неудивительно, что мужчины находят некитаянок. У моего брата жена-ирландка и рыжеволосый сын.

Она усмехнулась, снова показав пожелтевшие зубы.

— Поэтому вы присоединились к анархистам? — спросила Изабелла. — Чтобы улучшить положение китайской общины?

Мей Лин энергично закивала.

— Да. Точно так же, как итальянцы, русские и немцы. Они тоже упорно трудятся, чтобы улучшить жизнь своих людей.

— А затем ваши отношения с Элом Дрейсоном стали носить более личный характер. Он доверял вам, — мягко сказала Изабелла. — Нам сказали, что вы пытались передать ему письма во время суда. Любовные письма, я полагаю.

Услышав это, китаянка рассмеялась — громче, чем я ожидал от женщины ее миниатюрных размеров.

— Так все и должны были подумать. Дрейсон бы гордился.

— А что еще мы должны были думать? — поинтересовался я.

Она пожала плечами.

— Я не писала этих писем. Только доставляла их.

Теперь я слушал очень внимательно.

— А кто их вам передал? — уточнила Изабелла.

— Понятия не имею. Они приходят сюда, в ресторан, в коробках с партиями юэбинов. Все записки, полученные вечером, я доставляю в суд утром — точнее, пытаюсь доставить.

— Кто давал вам инструкции? — спросил я. Очевидно, если Мей Лин говорила правду, то она была всего лишь курьершей; подлинный интерес вызывал анархист, наставлявший ее.

— Мистер Страпп, — ответила она.

Джонатан. Брат Ханны.

— И что он вам сказал?

— Я ведь уже повторила, — пожала девушка плечами. — Он сказал, что письма, которые приходят в юэбинах, нужно на следующий день относить в суд.

Так был ли Джонатан тем, кого я искал? Или он — просто еще один участник большого заговора? В любом случае, теперь у меня не было выбора: мне нужно было сегодня же вечером навестить Страппов.

Изабелла на время отвлеклась, читая записки, затем повернулась ко мне и нахмурилась.

— Ты уже читал их, Саймон?

— Не очень внимательно, — признался я.

— Все эти дефисы, — сказала она. — В словах есть какой-то смысл, но складываются они очень странно. Смотри.

Она протянула мне письмо, и я прочитал:

«Увы, тайна-страсть-наша, родной-мой обожаемый. Одним-глазком-хоть-увидеть хочу-тебя-иначе разлетится-она-прахом. Сгораю-в-пламени и гибну».

— Вы понимали, что доставляли? — спросил я Мей Лин.

— Я понимала всё, что мне нужно понимать, — с загадочной улыбкой произнесла она.

Этот ответ ничего не значил. Я попытался надавить на неё, напоминая, что удовлетворит меня только её полное сотрудничество.

— Иначе они пришлют кого-нибудь другого.

Ее ноздри раздулись от гнева, но она наконец ответила:

— Это шифр. Это все, что я знаю.

Изабелла нахмурилась.

— Дай мне ещё раз взглянуть на письма. Я всегда неплохо разгадывала ребусы, — улыбнулась она мне и вооружилась карандашом.

— Вы знаете, о чём в них говорится? — спросил я Мей Лин.

Она покачала головой, но почти в ту же секунду Изабелла подняла глаза и торжествующе подняла палец.

— Получилось! Это один из самых простых шифров. У тебя есть чистый лист бумаги?

Я кивнул и вытащил из саквояжа записную книжку.