Тайна брачного соглашения

Джаспер взял один шарик и повертел в пальцах. Он испытывал жалость ко многим игрокам, особенно таким, как капитан Кристиансен, который за картами забывал обо всем на свете. Кто его знает, каких кошмаров он навидался в море. Может быть, воспоминания о них и толкали его к игорному столу.

Он крепко сжал шарик в кулаке. Грехи так же душили его, стискивали горло. Много раз, еще до эпидемии, Джаспер спрашивал себя, хорошим ли делом он занимается, однако всегда гнал сомнения прочь. Богатство, влияние, положение в обществе, гордость дядюшки и его собственная гордость заглушали голос совести. В его голове словно постоянно играла развеселая бравурная музыка. Звук пистолетного выстрела месье Робийяра разом заставил ее замолчать, и тут вовсю завопило раскаяние. Он испытывал его и по сей день, но тем не менее опять начал все заново, едва лишь ступил на родную землю.

Джаспер положил шарик на место и, обходя столы, выбрался из зала. Он тщательно запер все верхние помещения и вышел через главный вход склада. Работники, которым Джаспер хорошо платил за молчание, разгружали ящики с вином, картами, провизией и прочими товарами, что понадобятся сегодня ночью. Сейчас склад ничем не отличался от всех других.

Обычно портовая суета оживляла Джаспера, но сегодня он не почувствовал прилива привычной бодрости. Что же он творит? Он втягивает Джейн в болото, заставляя ее хранить его тайну, как когда-то сделал дядюшка Патрик. Сколько времени пройдет, прежде чем по его вине порок разъест ее душу, и она станет такой же, как он?

«Нет, я не позволю этому произойти». Днем они будут вместе трудиться над открытием клуба, а вечером и ночью предаваться невинным забавам в городе – и не столь невинным в постели. И Джейн ничего не узнает о настоящей природе азартных игр…

– Так ты здесь, подонок! – раздался вдруг звонкий женский голос. – Мне надо сказать тебе пару слов.

К Джасперу приближалась женщина. Он словно испытал ощущение дежавю – к нему снова подходила мадам Робийяр. Однако эта была одета гораздо беднее – явно не из высшего и даже не из среднего сословия. В руках она держала ридикюль, в котором, кажется, лежало что-то тяжелое. Джаспер тут же насторожился.

– Если ты думаешь, что я позволю тебе разрушить жизнь моего сына, так же как разрушил свою мой муж, то ты сильно ошибаешься!

Женщина засунула руку в ридикюль. Джаспер пошатнулся. Перед его глазами встал образ миссис Салливан, вытаскивающей из сумочки револьвер, – это было в ту ночь, когда она проиграла в кости огромный бриллиант, свою главную гордость. Но миссис Салливан промахнулась.

Джаспер быстро шагнул вперед.

– Чем я могу вам помочь, мадам?

Он ослепительно улыбнулся и одновременно незаметно сжал ее запястье, не давая ей достать то, что было в ридикюле.

– Отпусти меня, злодей! – Она вывернулась.

– Пожалуйста, пройдемте ко мне на склад и поговорим.

– Поговорить мы можем и здесь. Думаешь, я не знаю, что на самом деле творится в этом месте? – проскрежетала она. – Я своими глазами видела деньги, что Адам приносит домой, и есть только один способ зарабатывать так много.

Джаспер наконец понял, кто эта женщина и как ее угомонить. Он приблизился к ней почти вплотную и понизил голос до шепота. Грузчики вокруг облокотились на груды ящиков и изо всех сил делали вид, что они не слушают.

– Адам работает у меня, а не играет. И я очень хорошо плачу ему, чтобы он ничего не рассказывал об этом заведении. Я доверяю ему. И уверен, могу доверять и вам.

Джаспер полез в карман, достал оттуда купюру и сунул ее женщине в ладонь, даже не взглянув, сколько дает. Она сжала кулак, поднесла его к груди, тайком посмотрела на смятую бумажку и изумленно вскинула светлые брови. Она засунула деньги за корсаж, и ее поведение изменилось, словно по мановению волшебной палочки.

– Я все понимаю, сэр. Но я беспокоилась о сыне. Вчера ночью я проследила за ним, подслушала, как слуги говорят о картах и костях, и совсем потеряла голову. О, я никому не скажу. Уверяю вас, я буду держать рот на замке, мистер…

– Патрик, – солгал Джаспер.

– Мистер Патрик. Спасибо вам за все, что вы сделали для Адама. И простите, простите меня за то, что считала вас… – Не договорив, она жадно поцеловала его руку.

Разве он заслужил такую благодарность? Джаспер улыбнулся, хотя больше всего на свете ему хотелось скрыться и остаться наедине со своим стыдом. Он направился к карете, делая вид, что ничего особенного не произошло. Грузчики и рабочие вернулись к своим делам. Джаспер залез в карету и упал на сиденье. Возница стегнул лошадей, и он испустил глубокий вдох – как ему показалось, первый за несколько дней.

«Все хорошо».