Тайна брига «Меркурий». Неизвестная история Черноморского флота

Итак, Лазарев однозначно пишет, что жена Грейга сразу же по его прибытии в Николаев предложила контр-адмиралу свою любовь и достойное место в мафиозной структуре. Когда же честный начальник штаба отказался от того и другого, Лия-Юлия объявила его своим личным врагом и начала всячески пакостить. Чего стоит только пушенный ею слух о нетрадиционной сексуальной ориентации Лазарева! Логика неверной жены Грейга была предельно проста: если ею посмели пренебречь, значит, этот человек вообще не хочет иметь дело с женщинами! В средствах для достижения цели, как мы видим, представители черноморской мафиозной «державы» особо не стеснялись. В таких условиях сражаться в одиночку с Лией-Юлией и ее окружением у Лазарева пока не было ни сил, ни средств. Совершенно логично, что в конце письма, зная близкие отношения Меншикова с императором, Лазарев намекает тому о ходатайстве перед Николаем I о присылке на Черноморский флот опытного и честного ревизора. Необходимо было нанести по мафии первый удар, и этот удар должен быть, по мнению Лазарева, санкционирован не начальником штаба флота, а Петербургом

Глава вторая. АДЪЮТАНТ ИМПЕРАТОРА

Мы давно простились на страницах нашей книги с командиром брига «Меркурий» Александром Ивановичем Казарским. И вот пришла пора снова с ним встретиться.

Вскоре после своей знаменитой победы, оправившись от контузии, капитан 2-го ранга Казарский принял под свое начало 44-пушечный фрегат «Поспешный» и успел еще принять участие в одной из последних операций Русско-турецкой войны 1828–1829 годов — взятии Месемврии. А вскоре после окончания войны Казарский назначается командиром линейного корабля «Тенедос». Командир линейного корабля — это уже категория капитана 1-го ранга!

В мае 1830 года Казарский участвует в торжествах по случаю поднятия на корабле «Меркурий» Георгиевского флага и вымпела. Это знаменательное в жизни Черноморского флота событие состоялось утром 3 мая 1830 года, хотя вначале планировалось на март, но было перенесено по причине свирепствования на Черноморском побережье холеры. Церемония началась прибытием главного командира Черноморсокго флота Адмирал Грейг поднялся на борт брига «Меркурий» в сопровождении вице-адмирала Патаниота, контр-адмиралов Скаловского, Кумани, Беллинсгаузена, командиров кораблей и судов эскадры, стоявших на Севастопольском рейде. Повинуясь команде, взял на плечо караул, взбежали по вантам и выстроились на реях матросы. Грохот пушек заглушил барабанную дробь и медь военного оркестра. Адмирал Грейг сказал прочувственную речь. На кормовом флагштоке и грот-мачте брига «Меркурий» затрепетали Георгиевский флаг и Георгиевский вымпел — символы доблести и славы русского флота. Затем был праздничный банкет для адмиралов и офицеров и двойная чарка матросам к обеду.

Впрочем, долго командовать «Тенедосом» Казарскому не пришлось. Флигель-адъютанта срочно вызывают в Петербург, где он предстал перед императором. Отныне его жизнь круто менялась раз и навсегда

* * *

Было бы неправильным, рассказывая о Казарском, обойти тему его взаимоотношений с Пушкиным. Как это не покажется странным, но эти взаимоотношения двух великих людей России еще практически никем не исследованы. А ведь их знание помогло бы нам более глубоко понять и нашего великого поэта, и героя-моряка. Если между этими двумя людьми с первой же встречи возникла взаимная симпатия, то это значит, что каждый из них увидел в другом родственную себе душу. Знакомство Казарского с Путиным не было продолжительным, однако в душе обоих оно оставило большой след.

Как известно, в июле 1823 года опального молодого поэта отправили из Кишинева в Одессу, в канцелярию генерал-губернатора Новороссийского края графа Воронцова. А год спустя поэт был сослан в Михайловское. Существует версия, что последней каплей, переполнившей чашу терпения графа Воронцова по отношению к Пушкину, была его тайная отлучка из Одессы в Николаев с помощью начальника Одесской гавани капитана 2-го ранга А.Ф. Сильво. Вначале Пушкин и Сильво были врагами, и поэт даже стрелялся с моряком на дуэли. Но затем они подружились, и Пушкин даже вывел этого колоритного офицера под благозвучным именем Сильвио в известной повести «Выстрел».

Сильво был греком по происхождению и раньше служил в венецианском флоте, так что личностью он был весьма колоритной. В Одесском порту с мая по ноябрь зимовали старый брандвахтенный корвет «Шагин-Гирей» и карантинная бригантина «Волга». Считается, что поэт не раз бывал на этих судах и с удовольствием общался с тамошними офицерами.