Тайна брига «Меркурий». Неизвестная история Черноморского флота

Странно, что все историки и биографы Казарского почему-то пропустили один весьма важный момент. Дело в том, что Александр Иванович родился 16 июня 1797 года. Умер же он 16 июня 1833 года, прожив, таким образом, день в день ровно тридцать шесть лет! Учитывая, что умер Казарский в тот же день, когда и почувствовал себя отравленным, можно без особых натяжек предположить, что вся операция по устранению царского флигель-адъютанта была заранее назначена именно на этот день. Каждый из нас с особым чувством относится к дню своего рождения, и всякому приятно, когда оказывается, что в этот день люди помнят о твоем празднике и без всяких напоминаний тебя поздравляют. Да, Казарский был извещен, что замышляется его убийство, причем даже знал, каким способом его собираются убрать. Как мы уже знаем, он принимал все возможные в его положении меры предосторожности. Но именно в канун дня рождения, в момент, когда черноморское чиновничество кинулось наперебой его поздравлять, Казарский на минуту потерял бдительность, расслабился и позволил себе взять, причем не рюмку водки или фужер вина, а всего лишь чашечку кофе (всего-то!), но именно эта ошибка и оказалась роковой. Я просто уверен, что если бы Казарский тогда отказался от кофе, то в запасе у заговорщиков имелось еще несколько вариантов убийства. Но сработала именно чашка кофе, поданная милой молодой девушкой. Так день рождения стал для бывшего командира «Меркурия» днем его смерти. Учитывая, что в году 365 дней, то вероятность случайного совпадения здесь составляет всего ¹/₃₆₅! Согласитесь, что величина это весьма и весьма малая. На мой взгляд, «странное совпадение» с датами рождения и смерти служит еще одним косвенным доказательством того, что летом в 1833 году в Николаеве имел место заранее спланированный заговор, целью которого было убийство Казарского.

Выше мы уже отмечали, что, согласно расследованию жандармского полковника Гофмана, 9 июня на обеде в доме генерала Тулубьева дочь генерала дала Казарскому чашку кофе, а 14 июня в доме капитан-командорши Михайловой он также выпил из рук молодой девушки еще одну чашку кофе. На эти факты жандармский полковник обратил внимание, конечно же, не случайно. Обратим на них внимание и мы.

Уважаемый читатель, не возникает ли у тебя подозрения, что две девушки, угощающие Казарского по очереди чашечкой кофе, — это какое-то странное совпадение? У меня, честно говоря, возникает, и вот почему.

О личной жизни Казарского мы знаем только благодаря изысканиям севастопольской писательницы В. Фроловой, о которых уже писалось выше Напомним лишь, что Казарский перед войной оказался вовлеченным в любовный треугольник между своим сослуживцем-соперником Стройниковым и некой Вознесенской. Последняя отдавала предпочтение Стройникову — георгиевскому кавалеру и любимцу Грейга. Скорее всего, и сама Вознесенская была вхожа в круг Юлии Грейг. Скромный Казарский не выдерживал никакой конкуренции с блестящим Стройниковым Однако затем в течение нескольких дней все полностью переменилось — Стройников стал изгоем общества, Казарский лее, наоборот, национальным героем. Что касается Вознесенской, то она ушла в монастырь. Чтобы молодой, жизнерадостной и полной жизненных планов женщине решиться на такой шаг, надо пережить огромное психологическое потрясение. Несомненно, что решение Вознесенской стало потрясением и для Казарского. Не будем ханжами — каждый мужчина рад, если исчезает его соперник на любовном фронте. Казарский, казалось, был в шаге от счастья, — конкурент повержен и ничего уже не мешало ему (герою!) завоевать сердце любимой, но в этот момент любимая решительно и навсегда покидает мирскую жизнь, демонстрируя всем свою преданность изгою Стройникову и полное равнодушие к чувствам Казарского. Кто из мужчин спокойно переживет такое! Насколько долго и сильно страдал Казарский по Вознесенской, мы данных не имеем, но, зная его глубокие и искренние чувства к этой женщине, думается, что и долго, и сильно.

Теперь вернемся к приезду Казарского на Черноморский флот в качестве проверяющего. Ситуация с самого начала сложилась весьма непростая. Казарский ехал, чтобы выявить огромные растраты. В Николаеве об этом прекрасно знали, как знали и о том, что Казарский обязательно все выявит (при огромных масштабах хищения не выявить фактов воровства было просто невозможно!). Знали в Николаеве и характер Казарского, что подкупить его не получится. Но могли ли казнокрады сидеть сложа руки и ждать, когда за ними явится жандарм с кандалами? Неужели у них не сработал инстинкт самосохранения? Еще как сработал! Мы уже знаем, что возник заговор, в ходе которого было решено физически устранить флигель-адъютанта. Убить его из-за угла кинжалом или пулей было нельзя, так как это сразу выдавало заговорщиков, а потому лучшего способа, чем отравление, не было. Заговор, однако, оказался секретом Полишинеля, о котором вскоре узнал весь Николаев.