Тайна бульдога Именалия

– Вы жили холостяком, – воскликнула Феня. – Всегда думали, что жена и дети только помешают работе. Но вы не могли это прямо сказать, боялись, что о вас плохо подумают, скажут: «Как же он пишет учебники, а сам совсем детей не любит».

– Неправда! – воскликнул Бен. – Профессор прекрасно относится к детям. Он добрый, всегда нас угощает вкусным и пишет очень интересные книги!

Именалий поднял лапу:

– Не надо меня защищать. Самый Умный мопс не ошибся. У меня есть тайна. Я не педагог, хотя все меня им считают, а я всех обманываю. Я засыпаю от скуки на занятиях. Я учебникописец!

Брови Черчиля встали домиком.

Мафи захихикала и шепнула Жози:

– На что угодно спорю, Черчиль хотел сказать бульдогу: «Слова «учебникописец» нет», но удержался из почтения к академику. И не такая уж у него страшная тайна! Подумаешь, не умеет и не хочет с детьми общаться!

– Он пишет учебники, – тихо сказал Мафи Бен, – академик очень хороший пес. Он переживает из-за своей тайны, винит себя. А кое-кто из учителей терпеть не может школьников, но у них всегда ребята плохие, а сами они очень хорошие.

– Я всегда чую, если учительница злая, – подергала носом Мафи.

– А я это вижу, – шепнула Куки, – и сразу весь мой ум из головы куда-то улетучивается.

– Если вы не хотели создавать семью, то почему женились на Люке? – вдруг осведомилась Жози.

– Такие вопросы не задают, – укоризненно покачала головой Феня.

– Нет, нет, нет, – замахал лапами Именалий, – она всего вишь моя экономка.

Черный дог, который сидел рядом с академиком, встал.

– Я Чарли, адвокат. Разрешите, коротко объясню суть дела. Пуделиха нанялась к академику помощницей по хозяйству, втерлась к нему в доверие, стала заниматься всеми делами, повторяла: «У вас совсем нет денег в запасе, скоро кусок хлеба себе не купите». Именалий испугался, а Люка предложила: «У меня много родственников, они будут присылать своих детей сюда. Я их обучу правильным манерам. А вы раз в неделю коротенько расскажете ребяткам что-нибудь интересное. Оплата пойдет на хозяйство, ремонт дома, остаток положим в банк».

Именалий согласился. Люка сделала буклеты, разослала их по всей Прекрасной Долине. И в гимназию стали проситься ученики. Их оказалось немного, но и тех, что были, хватило пуделихе, чтобы собрать капитал. Она отдавала бульдогу копейки, а почти все золотые монеты забирала себе. Школьников Люка использовала как слуг, они трудились весь день. Дети делали овощные консервы.

– Точно! – подпрыгнул Фил. – Бесконечные банки. Я еще удивлялся: куда столько?

– Люка ими торговала, – пояснил Чарли, – у нее была бесплатная рабочая сила – щенки. Ну а потом к ней обратился с предложением злой профессор. Хорошо, что дети смогли убежать.

– Спасибо Царю Мышей Вильяму и лягушке Куке, – воскликнула Капитолина, – Люка испарилась неизвестно куда, вместе с ней удрали Банди и Ричард.

– Я не имел ни малейшего желания отправлять кого-либо в гимназию с постоянным проживанием, – сказал Черчиль, – поэтому попросту проигнорировал буклет, и…

Самый Умный мопс горестно вздохнул.

– Все, что произошло, случилось из-за меня. Я не счел нужным выбросить очередной рекламный журнал, он просто лежал в моей библиотеке. Ну а потом…

Черчиль взял чашку и сделал глоток.

– Мы с Мулей и Феней уехали. За самую старшую осталась Капитолина.

– Я не справилась, – призналась Капа. – Муля, как ты с хозяйством, и с детьми, и с садом-огородом успеваешь? Готовка, цветы-овощи, дети без конца то ругаются, то безобразничают! Голова кругом шла. Отдохнуть некогда. Выпить чаю спокойно возможности нет. Какое счастье, что вы вернулись. Сплошная радость у меня теперь.

– И у меня, – в один голос заявили Зефирка и Марсия.

Феня улыбнулась:

– Самая ответственная и сложная работа быть мамой-папой, бабушкой-дедушкой. Не расстраивайся, Капочка, это твой первый опыт управления семьей. Он тебе точно пригодится.

– Думаю, и дети кое-что поняли, – вздохнул Черчиль. – Ведь так, Куки?

– Да, – ответила мопсишка, – не сразу, конечно, но я поняла: нельзя обижаться на каждое слово. Часто тот, кто сказал что-то неприятное, не хотел ничего плохого, просто сболтнул. Вот, например, лягушка! Она мне показалась противной, а сейчас выяснилось, что она хорошая, помчалась Черчиля искать. Я теперь, прежде чем что-то сказать, сначала подумаю. Пусть Жози меня дразнит, я сама над собой от души посмеюсь.

– Отличное решение, дорогая, – одобрил Черчиль, – похоже, ты за короткое пребывание у Люки стала взрослой. А ты, Жози?

Та опустила голову.

– Перестану Куканю обзывать. Ей это неприятно. И Вильям прав. Не все такое, каким кажется, иногда ябеда не ябеда, лабрадориха не лабрадориха. Нельзя сразу составлять мнение о собаке, кошке, хомяке, кролике. Если мопс плохо одет, грязный, то не надо воротить нос, может, он самый замечательный на свете, просто ему негде помыться.

– Бен, Фил, Каролина, – улыбнулся Черчиль, – ваше мнение?

– Спасибо гимназии Именалия, – произнес Бен, – я теперь понял, что был не самым хорошим псом.

– Верно, – кивнул Фил, – я тоже постараюсь жить по-другому.

Каролина кивнула: