Тайна человека со шрамом

– И такой же неожиданный, – продолжил тот, сводя на нет мое смущение. – Вообще-то я думал, что под ногами у нас озеро и надеялся на водяную лилию. А вылезло вот это чудо. Из земли, между прочим. Сюрприз! Мы уже не на озере Талль, Кудрявая, мы где-то еще.

И «где-то еще» мы оказались молниеносно.

– Портал, – пробормотала я, сжимая махровый цветок. – Алекс исчез так быстро, и коридор… уверена, это был портал. Лабиринт – это система порталов. В этом всегда и заключалась его магия, это логичное объяснение.

– Своевременная догадка. Еще идеи будут? Тут демонически холодно и много синего. Например, твое лицо, оно меня беспокоит. Замерзла?

– Нет. Я же здесь много времени в детстве проводила. По-твоему, я могу замерзнуть в каких-то там ледяных пещерах? Как не Альмар, честное слово.

– Ого, ты шутишь? Я был уверен, что разучилась.

– Идем. Если я права, мы можем попасть в другое место, если будем двигаться вперед. И… спасибо за цветок, Мартин. Он правда очень красивый.

– Не буду говорить «как и ты», хорошо?

– Думаю, не стоит.

– Да. Мы и так все знаем.

Миссия «не улыбаться в ответ» полностью провалилась, но у Мартина особая сила. Пора бы уже смириться. А еще лучше – опережать его и начинать лыбиться заранее, такая тактика вполне может отбить у парня все желание шутить. И говорить всякие… невозможные глупости.

Теперь мы шли, тщательно приглядываясь к ледяным сводам и пытаясь обнаружить скрытый портал. Безуспешно, бесконечный коридор-стрела все уходил в никуда, мы шли и шли вперед. По ногами хрустел снег. Монотонность медленно сводила на нет весь энтузиазм в поиске выхода. И, конечно, в таких условиях молчать не получалось.

– Вас что, в детстве сюда на самом деле отправляли? – не переставая озираться по сторонам, спросил Мартин.

– Да.

– А я, наивный, представлял себе маленький такой лабиринтик, примерно по пояс. Запутался и перешагнул. У нас был такой дома, я всегда перешагивал.

– Ой, да брось! В детстве лабиринт и был другим, да все местные сюда детвору приводят! Это весело. Потому что выход всегда находится, а приключение остается в памяти навсегда.

– В виде детской травмы, – пробормотал Мартин и на мой взгляд широко улыбнулся: – Это все ветер, я молчал!

– Ветер думает не о том.

– Ветер думает, как бы нам выбраться, потому что его раздражает скрип под ногами. Может, мы перестанем ходить и вспомним, что мои руки способны на многое? Как-то неправильно прозвучало, в том смысле, что не только руки…

– Мы не знаем, что может оказаться сверху, – рассудила я. – Если под ногами земля, а вокруг лед, мы вполне можем быть под одним из ледников, их по горам немало рассыпано. Один из них, тот, что рядом с горой Та́ната, толщиной примерно с десяток замков, если их друг на друга водрузить. Короче говоря, льда над нами может быть много и я не уверена, что ты способен справиться с таким, Мартин. А если тебе удастся… будет тоже не очень, ледники трогать нельзя. Дед много рассказывал о них и эту мысль прочно вбил в голову. Ледники обязаны пережить нас всех и остаться в целости.

– Ясно, будем ходить, пока не отмерзнут ноги. Или пока я не потеряю сознание, и ты не вынесешь меня из лабиринта на руках, как в прошлый раз.

– Я не выносила тебя на руках, – засмеялась я, хотя ни прошлая, ни нынешняя ситуация смешными не были.

– Значит, я так все запомнил.

– Мы выберемся. Лабиринт держит ровно столько, сколько тебе самому этого захочется. – В этом я уже сомневалась, но Мартину лучше не знать. – Как только готов будешь выйти – найдется нужный поворот.

– Это прозвучало особенно издевательски, Кудрявая. Я бы не отказался хоть разок повернуть куда-нибудь.

– Значит, наш путь прямой, – я упорно излучала уверенность.

Воин горестно вздохнул.

– Интересно, сейчас удачный момент для признания? Я вот что подумал… мне нравится проводить с тобой время, Кудрявая. И я даже рад, что мы оказались в этом коридоре, потому что где нам еще остаться наедине, если не в каком-нибудь странном и смертельно опасном месте? В общем, все так. Надеюсь, лабиринт не запрет нас здесь вместе навечно из-за моего желания остаться с тобой.

Прозвучало так откровенно и так… невыносимо мило. Спасибо Нике, я полагаю.

Я прижала к груди белый цветок и ответила:

– Ускоримся.

ГЛАВА 18. Холодные откровенности

Время шло, а выхода не предвиделось.

Постепенно моя вера в его волшебное появление таяла, а тело замерзало все больше и больше. Мартин и вовсе весь скрючился и на ледяные своды смотрел с неодобрением, и все рвался в бой.

– Нельзя, – я устала это повторять, но приходилось.

– Льзя! – отвечал он, но глупостей пока не натворил.

Голубоватый коридор, уходящий в бесконечность, скрип снега под ногами… это уже действовало на нервы. Как и холод. Но греться – плохая идея, так мы еще дольше тут пробудем вдвоем. Я и так уже поглядывала на Мартина с неодобрением: ведь точно все дело в нем! Сам сказал – отличная возможность побыть наедине!

– Мартин, – позвала я. – Ты понимаешь, что это не свидание? Прекрати уже быть таким… довольным, иначе лабиринт нас не выпустит!

– Я пытаюсь, Кудрявая.

– Пытайся лучше!