Тайна Черного дома

И что же это на самом деле значило? Да лишь то, что он себя не обижал, себя отоваривал, как положено! И трудно упрекнуть в чем-либо Никифорова. Такова, видно, судьба человеческая. Возьми хоть нас или Ромео и Джульетту, но уже соответственно повзрослевших. И может быть, прав Лермонтов: «На время не стоит труда. А вечно любить невозможно!» А может быть, и не прав…

Словом, отдав должное друг другу в постели, уделив какое-то приличествующее любящим супругам время, они повернулись друг к другу… спинами и уснули. Никифоров сразу, а Нинель еще несколько раз вздохнув.

Нечто иное происходило в другой комнате. Нет, не напрасно Наталья вовремя подумала о духах и о белье! Теперь она стояла в его объятьях, улыбалась с закрытыми глазами и таинственно молчала. Лука жадно целовал ее губы, шею, глаза. Руки его при этом обнимали Натальину спинку поверх платья и никуда в неположенных направлениях не двигались.

Но разве для того надевают женщины французское белье, чтобы мужчины вели себя так? Лука вообще был для Натальи большой загадкой. Но сегодня она рассчитывала получить разгадку — хотя бы частично. Хотя здесь и не все так просто. Надо знать правила игры. Она ведь не такси-гёрл (если выражаться американской терминологией), значит, следует, поломаться, следует поубирать его руки с собственной попки, а уж потом… Но, пожалуй, здесь большое значение имел фактор места и времени. В этих условиях трудно повести себя недотрогой. Но, если уж быть до конца правдивым, у Натальи вовсе не было такого желания. Ей хотелось совершенно обратного. И при этом, не заботясь ни о чем, мяукать все, что придет на душу. В конце концов она так и сделала. Правда, с присущей всем женщинам хитростью устроила так, будто бы не она отдалась ему с огромным желанием, а он на том настоял. Наверное, это умеют все женщины, наверное, это дано им с рождения. И, может быть, поэтому любовь для нас по-прежнему таинство и чародейство, а не упражнение на выносливость.

Иногда Наталье приходилось руководить процессом более явно, и тогда она, задыхаясь от волнения, шептала:

— Ну подожди же ты, ну сейчас… Ну, дай я хоть лифчик сниму…

Это продолжалось довольно долго. Мужики, как известно, приходят в особое неистовство, когда женщина начинает кричать. Сейчас у Натальи не было такой возможности, ибо стена, разделяющая комнаты в этой квартире, проводила звук лучше, чем радио и телевидение вместе взятые. Но выход все-таки был! Можно было орать прямо на ухо партнеру, только шепотом, конечно: «Мама-мама, мамочка-а!» а впрочем, что угодно, любые другие слова…

А еще надо ритмично извиваться, по-разному двигаться — то есть производить все, что соответствует моменту. Иначе тебя полюбят ночи две-три, ну, может, недельку и до свидания. Такова жизнь — теперь развелось слишком много красивых накрашенных дам, которые еще и с этой самой «техникой»…

Потом Наталья взяла вдруг и как бы обо всем забыла. Она стала будто пьянеть и безвозвратно терять все золотые правила интимного поведения. Вела себя буквально, как дура, бесконтрольно билась под Лукой, сто раз повторила, что он самый любимый. Потом она плакала и причитала, говорила, что больше не может, но продолжала отвечать ему и умоляла, чтобы он это продолжал.

Когда наконец через слезы и спазмы ей удалось оттолкнуть его, и она лежала как бы неживая, но безмерно счастливая, а неопытный Лука (а он был совершенно неопытен — это факт) целовал ее грудь, но не для того, чтобы возбудить ее на новое сумасшествие, а лишь потому, что Натальина грудь, тугая и юная, ему безмерно нравилась, так вот, когда она лежала, вся онемевшая от счастья, она подумала вдруг, что было здесь что-то такое, что хотелось устранить, но не нашлось ни секундочки, чтобы отвлечься от главного, испепеляющего ее до дна. Теперь она поняла — это был безумный, абсолютно неприличный скрип кровати, много чего повидавшей на своем веку. Сейчас, когда Наталья повернулась на бок, чтобы впиться губами в губы Луки, она снова услышала этот скрип. Господи! Да ведь он продолжался все то время, пока они мчались друг к другу в своем безудержном марафоне.

Наталья далеко не всю жизнь имела отдельную квартиру и поэтому, понятно, попадала в подобные ситуации со скрипучими кроватями. И она шепнула на ухо Луке:

— Надо матрасик на пол положить…

За всю ночь это была единственная их проблема. Абсолютно нагие, дружно, в едином порыве, они стащили матрас на пол, упали на него и все началось сызнова с таким избытком счастья, какого многие даже и представить себе не могут.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что Наталья не имела с мужчинами никаких дел уже месяца два. Для замужней это и представить себе трудно. А незамужние в таких ситуациях находятся сплошь да рядом.