Тайна Черного дома

Минут через десять неясная фигура вышла из сарая, неся на плечах огромный, раздутый вещами рюкзак. С такими на пикник, пожалуй, не ходят. Похоже было, отправлялись на неделю, а то и больше. Это даже к лучшему, подумали они почти одновременно. Ушел в поход и пропал…

Но что-то Букову начинало не нравиться в этой фигуре, в этом рюкзаке. Не сразу, но он понял, что именно. Рюкзак на человеке огромный, а идет он под ним, почти не сгибаясь.

Так оно и было. Лука наложил в рюкзак мятые газеты, кипы которых обнаружил в сарае у хозяйки.

— Что он такое тащит?.. — как бы сама у себя спросила Ита.

— Идем скорее! Может уйти…

Действительно, в этой так называемой горной пересеченной местности трудно все рассчитать. Надо крылья иметь — тогда все близко. А когда крыльев нет, набегаешься по неровным шальным тропкам.

Приметив, куда двинулась фигура, они быстро пошли вниз по крутому, сыпучему, как все в Коктебеле, холму.

— Что же он такое несет? — снова спросила Ита. — Футбольные мячи, подушки?

— Я тоже заметил — нетяжелый! — откликнулся Буков.

И Никифоров, который одновременно наблюдал и за Лукой, и за Буковым с его спутницей, увидел, что Лука шагает слишком легко под таким гнетом. Плохо! Но посмотрев на все это как бы с другой стороны, он решил, что как раз, может быть, и хорошо, во всяком случае таинственно. А все непонятное, как известно, сбивает с толку.

— Ита, быстрей! Отстанем — вообще можем его потерять!..

Они побежали. Но долго Ита бежать не смогла. Одышка, которая время от времени давала о себе знать, теперь проявила себя в полную силу.

— Давай я вперед побегу! А тебе буду… сигналы подавать…

— Пшел… с дороги!..

Она продолжала бежать впереди. Буков побежал рядом, таща увесистую кожаную сумку.

— Нет, не могу!.. — Ита задыхалась. — Иди, я за тобой. Я найду! Я смогу… потом…

Буков исчез в темноте. Ита ковыляла по его следу, чувствуя, как испарина липкой густой влагой покрывает ее тело. Микробы СПИДа выползали наружу. Какая жестокая и тупая болезнь: убивает тебя и умирает сама — вместе с тобой! А может быть, она лишь остров, один из островков великого архипелага Смерть. И она не одинока — много, очень много уже таких островков! А этот, который топает там со странным рюкзаком за плечами, будет отправлен прямо в Архипелаг, без задержки на острове СПИД. Потом — Буков. Потом… Потом она вернется в Москву и будет гнать в Архипелаг мужиков — как можно больше и как можно красивее… Нет, она не уйдет в одиночку! Ей казалось, что в этом будет даже как бы ее бессмертие. Тебя уже нет, а болезнь, переданная тобой, все гуляет по свету. До бесконечности. В память о тебе…

Но для того, чтобы убивать, чтобы вернуться в Москву, ей надо было сейчас двигаться дальше. Она с ужасом поняла, что не сможет этого.

И завыла, залилась слезами от жуткого отчаяния. И вместе с ее слезами тоже ползли, выбирались на свет микробы, уютно расселившиеся в ее теле, будто в собственном доме…

* * *

А Лука шагал, как ему и было приказано, в глубь крохотной горной страны, которая называется Кара-Даг. Впрочем, мала она только на географической карте. Когда же ты реально по ней шагаешь — она обширна. И рюкзак, набитый скомканными газетами и тряпками, только кажется легким. Он только первые сотни метров легкий, потом начинает тяжелеть, начинают тереть и причинять неудобства его лямки. И кроссовки жмут, и носок в одной из них сбился напрочь…

Но приходилось идти. Он шел и повторял про себя, что прав, прав Никифоров. Надо избавиться от основной опасности, и тогда будет все! Но прежде всего — Наталья. Наталочка…

На этой хорошей мысли с ним и произошло несчастье — он споткнулся. И упал. Разбил локти, колени. Но произошло еще что-то. Лука сел, привалившись рюкзаком к подножью скалы. Что же это такое?!

Он не чувствовал запахов. Включился его приборчик. Может, медведица Софья Львовна не так вшила его, предчувствуя его предательство? Может, он сам недостаточно все продумал? А может, сказалось то, что покойный теперь Гога саданул тогда ему под дых со страшной силой? Приборчик включился оттого, что Лука грохнулся брюхом о каменистую почву. И выключать его сейчас было рискованно — наступит черная меланхолия. Под рукой ни одной таблетки и неясно, как может он повести себя в этой ситуации. Неровен час, сиганет прямо в пропасть. Нет, раз уж включился, пусть пока работает. Но было совершенно непонятно, как он сможет в таком состоянии убегать и вообще находиться на тропе войны. Сейчас он был бы не человеком, а лишь продолжением той штуки, что расположилась на его чакрах.

Невольно Лука принюхался. Раз уж его второе «я» действует. Но ничего стоящего его космическое обоняние не постигло. Воздух был холоден, сух и безвкусен. Лука поднялся, сделал шаг, с трудом двинулся вперед. «Наталочка, помоги мне!»

А Буков в это время шел за ним. Правда, он не видел его, но слышал дробь мелких камней и кусочков сухой глины, вылетавших из-под ног Луки. Буков двигался сколько миг бесшумно, но и из-под его ног вырывались те же мелкие камни, щебень.