Тайна Черного дома

Осторожно приблизившись к кромке, Никифоров глянул в пропасть. Стремительно удаляясь, как в Космосе, вниз улетало что-то похожее на огромную куклу. Так же безвольно болтались руки и ноги. И ни звука! А говорят, когда падают, безумно кричат…

Из головы Иты в один миг вылетели все русские слова. И от родного языка она уже начала отвыкать… В следующий миг Ита ударилась левой ногой о выступ скалы. Раздался страшный хруст, слышала который, впрочем, только она одна. Нога ее завернулась так далеко назад, что ударила по спине, между лопаток. И вместе с болью от такого зверского перелома Ита испытывала странное удивление: разве так бывает, чтобы собственной ногой по своей спине?..

И это было последним, что могла ощутить Ита, о чем могла подумать. Плашмя, всем телом она упала на блестящую, точно паркет, гладь воды. Смерть наступила мгновенно…

Ее никто не искал. Но если бы даже искали, то никогда не нашли бы. Останками Иты Норман распорядилась стая мелких черноморских акул-катранов. Живым людям они не опасны. Но мертвецов едят с удовольствием! И Ита Норман, в свою очередь, не была опасна для катранов, которые не подвержены СПИДу.

Глава четвертая. О ПЛОХОМ САМОЧУВСТВИИ

Звук падения тела успел долететь до Луки и подглядывающего за ним Букова. Но значение этого звука до них еще не дошло, когда раздался властный голос Никифорова:

— Капитан! Ты под прицелом! Стоять!

В ту же секунду грянул выстрел, и на голову Букову упала срезанная пулей ветка орешника. Буков окаменел. А Луке, стоявшему совсем близко, показалось, что с него сбегают густые и тяжелые, как ртуть, ручьи. Он чувствовал их, эти ручьи, под рубашкой и джинсами. Это напряжение выходило из него, и вместе со слабостью наступала невероятная легкость. Но слабость была сильнее, он едва стоял на ногах…

— Капитан! — снова прокричал Никифоров. — Второй выстрел — в тебя. Лука, возьми у него оружие!..

Давать команды с такого огромного расстояния — дело непростое, и Никифорову пришлось по-настоящему выкладываться.

— Лучков, внимание! Подойди к нему сзади!.. Буков, помни, ты на мушке… Можешь, конечно, рискнуть, но не советую! Лука, пошел! За пазуху и под мышку — там кобура!

— Я плохо себя чувствую, Петрович! Лука проговорил или прокричал это, понятно, негромко, но Никифоров смог услышать его.

— Соберись… твою мать!..

— Не смогу… не смогу-у-у!

«Эх, мать твою за ногу! — сплюнул Никифоров. — Трупов наделать смог, а тут…» Но в дискуссии вступать было некогда.

— Буков, слушай команду! Вынуть пистолет, держа его за дуло! Слежу в оптический прицел, стреляю без предупреждения!..

Никифоров выстрелил бы, не раздумывая. Ведь он рисковал Лукой. Буков понял это. Сначала у него была надежда — крутануть не большой эксперимент. Не решился. Вынул пистолет, как было приказано.

— Бросай его как можно дальше! В море! Кинешь близко — стреляю!..

Когда выполнили его команду, Никифоров понял, что погорячился. Пистолет, пожалуй, можно было бросить под ноги Луке. Все, теперь было поздно…

— Лукаш, сбрасывай к такой-то матери рюкзак! Иди ко мне!..

— Петрович! Здесь где-то… оно… Чувст-вую-у-у!

— Уходи, тебе говорят!

— Понимаешь, чую! Чую…

— Потом, все потом! Иди ко мне! Буков! Лечь, руки в стороны!.. Раз, два…

В запарке он, конечно, забыл сказать, что будет считать до трех. Но Буков лег на землю, раскинул руки. Никифоров тоже присел, повел плечами. На любое подозрительное движение он бы наверняка сумел среагировать. Поэтому спокойно сидел и смотрел на маленькую фигурку, распластавшуюся на мокрых от росы камнях. Только теперь до него начинало доходить, что все уже позади. Буков? Он ему не нужен. А когда противник не нужен, его надо убить — так учил Афган, где пленных брали в основном лишь на страницах газет.

Никифоров приник на несколько секунд к винтовочной оптике. Но не для того, чтобы стрелять. Он знал, что не сделает этого. Здесь все-таки не Афган. Да и он уже далеко не «афганец»… Он просто рассматривал Букова — проступившую седину на голове, крепкую, мускулистую шею, хорошие плечи. Классический работник органов. Сейчас он лежал, прижатый к земле таким же работником. Дожила Россия-матушка!

Прошло около часа.

— Петрович!..

— Так… теперь слушай, Лукаш, — Никифоров говорил негромко, надрывать голос уже не было необходимости. — Беги домой, собирайся к Наталье с Нелькой…

— Да не могу, не могу я!

— Не понял!

— Я сейчас только на одно способен — точно показать тебе место. Но это гарантирую…

— О, Господи!

— Я все равно болеть буду долго. Так хотя бы давай уж меня используем… в мирных целях!

Никифоров был в большом смятении. Но уходить от клада (если реальность его не рождена в горячечном мозгу Луки) ему не хотелось.

— Эй, Буков! Свободен! Можешь идти по своим делам, но… больше не встревай на дороге!..

Никифоров выстрелил. Известковое облачко вспыхнуло на полметра выше буковской головы. Буков продолжал лежать. А Никифоров, подойдя к краю площадки, бросил винтовку в пропасть — вслед за хозяйкой. Не нужны были ему такие трофеи. Хотя оружие было прекрасно, и оптика отменна, цейсовская скорее всего…

Глава пятая. ОН ВЫБРАЛ ЭТУ ДОРОГУ