Тайна Черного дома

«Что-то он мягко стелет… — с неприязнью подумал Буков. Но дверь уже закрылась. Он огляделся. Стеклянные шкафы, инструменты, лекарства. — Другой бы на моем месте и тут мог добыть чего-нибудь ценное. Морфий, например, или что другое…» Но тут же он одернул себя. Чего это в голову такое лезет — сплошной криминал! Симпатичный врач, оставил на него кабинет, имущество…

Наконец Нашев вернулся — не через пять минут, конечно, зато с деньгами. Сделка была завершена.

Вспомнив старые обычаи и традиции, он решил обмыть свою удачу. Тем более что после самогонных возлияний голова слегка потрескивала. Что же касается заведений для удовлетворения такого желания — в Алупке они на каждом шагу.

Он сел за столик — прямо на весеннем солнышке на улице, и, как человек со средствами, стал размышлять, чего бы такое ему заказать поинтереснее, повкуснее. Наконец попросил себе бутылку «Красного камня» — ароматного, чуть терпкого и довольно крепкого вина. Выпил фужер, второй — стало лучше. Выцедил еще один и стало совсем хорошо. А тут и закуску принесли — черноморское рыбное ассорти. И «Камень», и ассорти стоили теперь баснословных сумм, но Буков решил на себе не экономить.

Бутылка подходила к концу, он уже подумывал заказать еще и стал намазывать на кусок булки икру.

— Мужчина, не купите сережки?

— Некому! — ответил он, не поворачивая головы, с неожиданной для себя горечью.

— Да вы хоть посмотрите!..

И он посмотрел. Не на сережки, а на ту, что их предлагала. Это было какое-то чудо! Большие синие глаза, аккуратный нос, пухлые вишневые губы. Волосы молодой, прекрасно сложенной женщины были, что называется, цвета воронова крыла, черные, прямые, косо и низко падающие на лоб. Потом он увидел ее высокую грудь…

— Ну что же вы, решили?

— Что?

— Да сережки-то!..

На ладони у нее лежало что-то из белого металла, не слишком похожего на серебро, в середине металлической завитушки зацепилась то ли зеленая, то ли голубая капля, скорее всего из пластмассы, а не из бирюзы.

Буков хотел было встать, но подумал, что так не делается, когда к столику подходят с цветами, шампанским или каким-то иным товаром.

— Зачем же вы… продаете? — спросил он не слишком внятно.

— Зачем?.. — Красавица усмехнулась. — Да для этого сто причин! Денег нет, вот и все!

Выпитое сделало Букова достаточно раскованным.

— Садитесь, посидите немного… с одиноким мужиком.

Она улыбнулась, села, и Буков с опозданием сообразил, что надо было встать и подвинуть ей стул.

— Правда, посижу немного. Устала…

— Что будете пить? — Эту фразу он явно подхватил из какого-то телесериала.

— Ну… — Она пошевелила своими аппетитными губами, которые от этого стали еще пунцовей. — Может быть, коньяка…

— Хороший старт!

— Думаете?..

Официантка не заставила себя долго ждать, подошла.

— Какой у вас коньяк?

— Самый лучший «Белый аист»…

Да, Алупка — не Париж. Тут не закажешь по рюмке коньяка и не выберешь его из десятка сортов.

Буков посмотрел на красавицу, та кивнула.

— Все нормально…

Она, не стесняясь, выпила несколько рюмок коньяка, и Буков, допив свою бутылку, добавил «Аиста». О чем они говорили, он никогда бы не ответил, не вспомнил. Он смотрел на нее и не мог насмотреться.

— Что это вы так смотрите как-то?.. — спросила она несколько жеманно.

— А ты будто не понимаешь? Будто никогда на себя и в зеркало не смотрела?

Он, конечно, понимал, что у такой женщины не может не быть любовника или мужа. Сколько ей — двадцать три, двадцать пять? А имя, каких теперь не бывает, только разве в музее — Марфа!

Она промокнула рот салфеткой и стала подниматься.

— Хороший ты мужик, но мне пора…

— Можно проводить?

— Вроде не поздно еще!.. — усмехнулась Марфа.

Да, времени было часа два, не больше.

— Ну, мало ли… вдруг кто пристанет…

— Ладно, пойдем.

Буков поднялся и сразу взял ее за талию.

— Не здесь!.. — одернула она его не слишком резко. — Какой ты, однако…

Официантка стала копаться в своей книжечке. Буков нетерпеливо сунул ей сто долларов.

— Достаточно?

— Спасибо, спасибо! Заходите еще. Марфу он догнал уже в дверях. Не удержался, обнял за плечи, притиснул к себе.

— Да нельзя же здесь, пусти…

— А машины в Алупке ловятся?

— Да есть тут у меня кое-какая. Подойдя к краю тротуара, она остановилась у прекрасного «жигуленка» — девятки с затемненными задними стеклами. Открыла ему переднюю дверцу и стала обходить машину, чтобы сесть за руль. Что-то сразу кольнуло Букова. «А говорила, денег нет. И двери у машины почему-то не заперты…»

— Садись, садись…

Буков в общем-то понимал, что отсюда срочно надо рвать когти. Но было очень стыдно перед ней испугаться. И он сел.

Какого-нибудь мгновения ему не хватило, чтобы положить руку ей на коленку…

Кто-то сзади приставил к его виску нечто металлическое, холодное.

— Сидеть!..

Марфа тут же вышла из машины. А на ее место сел парень в хромовой, скрипящей, как сапоги, куртке.

По какой-то особой холодности металла Буков понял, что это пистолет, причем не игрушечный, не газовый, не духовой.