Тайна Черного дома

«Голову резко в плечи и с разворотом, ребром ладони — уж тут куда попадешь… В морду тоже ничего, но лучше — по горлу. Это левой. А правой, на том же движении, водителю кулаком в висок…» Мысль эта молнией черкнула зигзаг в его мозгу. Он даже успел дернуться и задел кого-то. Но позади него, по-видимому, было двое. Его ударили по затылку чем-то весомым, и он отключился.

Глава девятая. ЧТО ПОСЕЕШЬ

Очнулся Буков достаточно быстро — судя по солнцу, которое светило здесь точно так же, как в кафе. Ни цвет его, ни яркость ничуть не изменились. Прошло, по-видимому, минут двадцать. Только теперь лучи солнечные били в маленькое круглое оконце. Он понял, что это иллюминатор. По тесному помещению с деревянной обшивкой стен не трудно было догадаться, что находится он в каюте. Вскоре он почувствовал, что яхта покачивается, и услышал волны.

Он был связан по рукам и ногам и кроме того прикручен проволокой к алюминиевому стулу. Напротив него на таких же стульях сидели двое молодцов — оба очень крепкие ребята с тяжелыми плечами борцов. У одного рожа и вся голова были какими-то серыми, даже сивыми, без затей. Второй, узкоглазый, был, видимо, похитрей.

— Будешь говорить? — спросил Сивый и показал Букову золотой обрубок, который тот продал дантисту.

«Влип! — подумал Буков. — Надо немедленно понять, кто они… Ну и падла зубоврачебная!..»

— Что молчишь-то? — настаивал Сивый. В руке у него появился тоненький прутик, похоже, из акации. Он дотронулся им до живота Букова и сказал:

— Мне показалось, он Марфутку там лапнул…

— Видел!.. — ответил Узкоглазый и с дикой силой саданул кулаком Букову в живот — точно в то место, куда показал прутик. Казалось, кулак его достал до позвоночника. Боль горячей волной вошла во внутренности Букова. А Узкоглазый ударил снова с той же силой и точно в то же место. «Печень оторвут…» — успел подумать Буков, но сказать ничего не мог. Он видел, как изо рта у него идут пузыри…

Сивый легонько хлестнул Узкоглазого прутиком по кулаку и тот сел как ни в чем не бывало. Букову с огромным трудом удалось желудок вернуть на прежнее место и вздохнуть.

— Уже можешь! — обрадовано догадался Сивый. — Говори…

— Ребята! У меня больше нету…

— Мы тебе не ребята… — Сивый дотронулся прутиком до буковской шеи. И Буков сразу догадался, что сейчас будет.

— Честно говорю, пацаны!

— Пацаны? Уже лучше! Знает, как разговаривать.

Узкоглазый, реагирующий не на слова, а на прутик, врезал Букову ребром ладони по шее. Будто электрическим током сразу ударило в голову. Но Буков не вырубился. Узкоглазый бил так, чтобы получалось как можно больнее, и в тоже время жертва оставалась в сознании. У него был определенный талант.

Буков сделал вид, что потерял сознание.

— Врешь! — покачал головой Сивый.

И прутик снова прикоснулся к животу. Буков почувствовал, что сию минуту кишки полезут у него из глотки. Но ведь если рассказать, где золото… останешься голый! Снова удар в живот. Он хотел закричать, что готов сказать, скажет, но не мог выдохнуть из себя ни звука. Дыхательные пути были перекрыты напрочь. Сивый коснулся прутиком руки Узкоглазого. Тот сел. Буков глотнул воздуха.

— Нету у меня, нет… чем хочешь, поклянусь…

Прутик хлестнул его по боку. Тут же Узкоглазый выдвинутыми костяшками пальцев ударил его по ребрам. И не было на свете ничего больней этого удара! Но, оказывается, бывает и больней. Когда двинут в то же самое место в третий раз…

— Не могу! Не могу! Нету-у! — кричал он исступленно, безумно.

— Продолжай, продолжай! — проговорил Сивый нетерпеливо. — Сейчас он колонется!

Узкоглазый кивнул и усмехнулся. И тогда неожиданный приступ необузданной и отчаянной злобы превратил Букова как бы в кусок упругого металла. Он давно уже придумал этот удар и мысленно прорепетировал его. Резко, как можно более резко откинуться назад, а ногами, которые соответственно поднялись — с ужасающей силой в челюсть этому скоту, в подбородок!

И уже падая, ударяясь головой обо что-то металлическое, Буков пожалел о том, что сделал. «Зря это я. Теперь не простят…»

Когда очнулся, голова и шея его страшно болели. И жуткая боль жгла всю его челюсть, рот. Он провел языком по деснам и страх сдавил его сердце: во рту у него почти не осталось зубов. С трудом он повел глазами в сторону и убедился, что Узкоглазого в каюте не было…

— Дай сюда пистолет! — приказал кому-то Сивый.

— Ты что, услышат!.. — ответил кто-то позади Букова.

— Ну так накрути набалдашник!

— Он же ничего не чувствует…

— Выстрелю в ляжку, сразу очухается. От боли…

«Если они выстрелят, тогда уже невозможно будет меня отпустить, — подумал Буков, — придется мочить до конца…» и закричал:

— Не-е-ет!

Но получилось лишь какое-то невнятное сипение. Он напрягся, и боль пронзила его правую руку. По-видимому, она была сломана, перебита…

— Во симулянт! Сука… — сказал кто-то рядом. Буков не мог рассмотреть говорящего своими глазами, которые превратились в совсем узкие и липкие щелочки.

— Не бей! — придержал Сивый кого-то и наклонился к Букову. — Теперь говори, падла! Плесни ему в рожу водички…