Тайна Черного дома

Бритвы остались у горла, но теперь женщины могли хотя бы выйти из чудовищного напряжения, стоять нормально. И даже двинуть подонкам локтем под дых или ниже… Никифоров молил Бога, чтоб его Нелька не вздумала этого сделать.

— Вы такого Букова знаете, капитана… мента поганого, волка?

— Ну, допустим…

— Который у вас рыжавьё увел!..

— О чем ты?..

— Брось!.. Он сам видал, как вы копали. Никифоров и Лука переглянулись, и Сивый расцвел довольной улыбкой.

— И где же теперь этот волчара наглый?

— Тебе это сильно важно?

Никифоров не ответил. А у Луки сердце защемило, замерло. Он не мог себе представить, чтобы тот мужик с широкими плечами и курносым лицом деревенского простака, казавшийся себе на уме, чтобы он мог… Впрочем, он его и видел-то только раз — там, у «господствующей».

— Где тот вонючий Буков, не важно, — проговорил Сивый. — Важно, что был клад и есть мэн, который хочет с вами побазарить на эту тему…

— Дальше? — Взгляд Никифорова был равнодушным, бесстрастным.

— Дальше — с ним. А я лично выполняю роль экспедитора. Доставлю ему вас, получу комиссионные — и привет!

«А может, этот серый дебил и не так уж глуп, — подумал Лука, — если ему поручают быть экспедитором по доставке людей…» Знал бы он, что делал этот неглупый дебил трое суток назад на яхте, он бы воздержался от комплиментов в адрес этого человека!

* * *

Они долго тряслись по каким-то проселкам в густой крымской пыли. Потом их отвели в прохладное помещение с маленькими окнами, расположенными высоко под потолком. В прихожей их встретили уже человек пять, так что надеяться на сопротивление, на «мочанду», Никифорову теперь не приходило в голову.

Но тут совершенно неожиданно проявил себя Лука:

— Эй, вы! Где наши женщины?!

— Не трогай! — тут же предупредил Сивый одного из своих и вынул переговорник.

— Шурик в эфире. Леха, прием!

— Здесь Леха!

Несмотря на то, что это были, по всей вероятности, убийцы, они все-таки оставались еще пацанами. Им нравилось подражать, нравилось играть в этот «новый телефон», как нравилось играть навязанную кремлевскими пришельцами роль «новых русских». Мафиозные подростки — хунвэйбины ельцинской криминальной революции!

— Леха, пусть они там пискнут… И тут же прорвалось:

— Лука! Лука!..

Лука вздрогнул. Сивый сунул ему в руки удлиненную темную коробку переговорника.

— Наталочка!.. — А чего говорить, он не знал. — Как вы там?

— Сидим. Сейчас поесть обещали. Сивый отобрал у Луки переговорник, легко, произвольно, как взрослые отбирают у детей вещь, до которой они не доросли.

— Слушайте меня все! — выговорил Сивый едва ли не голосом Левитана, так он был серьезен. — С бабами будет все в порядке, пока эти двое… будут меня слушать! Все, Леха, отбой!

— Отбой! — отозвался невидимый Леха.

В холодной комнате с высокими окнами они просидели несколько часов, до темноты. Им принесли кислого вина в плетеной большой бутылке, которые здесь называют «глечиками», лаваш и домашнюю брынзу. Потом один из подчиненных Сивого поставил у порога ведро, прикрытое сверху фанеркой.

— Что там? — спросил Лука.

— Пока ничего! — усмехнулся парень.

— Тогда зачем оно?

— Во, блин, интеллигенция! Параша это, понял?

Тут же и Никифоров не выдержал, хмыкнул, прикрыв кулаком рот.

Лука посмотрел на него с обидой, надулся. У них могла бы произойти размолвка, но вскоре за ними пришли и снова повезли куда-то, теперь уже в сумерках.

— Только без шухера! — уже почти по-свойски предупредил Сивый.

Никифоров жестко перехватил взгляд Сивого:

— Ну, а если, пока мы разъезжаем, вы тут.

— Чего? Баб трахнем, что ли? — Сивый ухмыльнулся. — Можешь рассчитывать, что этого не произойдет. Все зависит от вашего поведения.

Вскоре они оказались на прекрасной автостраде, и стрелка спидометра почти сразу перевалила за отметку «140». Бедный «жигуленок» дрожал и подвывал свирепо. На то, что мотор надрывается, никто не обращал внимания. Зато у его хозяев вызывало дикий восторг то, что все машины шарахались от них в разные стороны.

— Гарик! Педаль газа в пол! — неистово кричал Сивый, а водитель хохотал и шмыгал носом от удовольствия.

Лука и Никифоров сидели на заднем сиденье. Ноги и руки их были скованы наручниками. Рядом с Никифоровым сидел парень, которому лейтенант кроме как плюнуть в рожу ничего не мог сделать. Но тот на всякий случай держал возле его печени револьвер.

Они проскочили виноградную плантацию, какие-то дома возле нее, и потом вдруг начались огни.

Глава одиннадцатая. УЖИН СО ЗРЕЛИЩЕМ. ЛУКА СПОСОБЕН ШУТИТЬ

— Что же это такое? — спросил Лука.

— Родная Алупка! — ответил Сивый, довольно улыбаясь. — Скоро сдам вас, башли получу — и привет!

Лука бывал когда-то в этом городе, еще с родителями. В памяти осталось что-то мягкое, южное, с мельканием белых штанов и шляп. Теперь же за окнами машины разворачивался настоящий Лас-Вегас, разве что сортом пониже.