Тайна Черного дома

Фокусник произнес заклинания, но фигура оставалась неподвижной, взмахнул волшебной палочкой — никакого эффекта. Тогда он подбросил вверх что-то невидимое, и это невидимое вспыхнуло и взорвалось. На женскую фигуру и это не произвело впечатления. Фокусник задумался, окинул взглядом якобы в растерянности эстраду и сделал жест, означавший как бы, что его наконец осенило. Схватив поднос с добытыми им деньгами, он ссыпал их на прозрачное блюдо — прямо под ноги женщине. И тогда изваяние ожило и повелительным жестом приказало фокуснику подобрать с полу оброненные им купюры. Зал отозвался одобрительным смехом. Фокусник поспешно поднял деньги, положил на блюдо. Женщина указала пальцами на внутренний карман его смокинга. Фокусник начал отступать, как бы отнекиваясь, но, остановленный ее взглядом, достал толстую пачку денег, бросил повелительнице под ноги.

Заиграла восточная музыка, женщина на огромном блюде начала танцевать знаменитую «осу» — танец азиатских наложниц. С каждым тактом движения ее и па становились все резче, выразительней. Главный эффект этого танца заключался в сладострастных движениях бедер и живота.

— Какой класс, а? — удивленно проговорил Никифоров.

Лука в это время был занят другим.

— Неси икры, шампанского, самых хороших фруктов. А это дерьмо немедленно убери! Вообще-то тут у вас есть еда приличная!

— Кончай, Лукаш!

— А-а, пошли они все!

— Лишняя информация…

— Плевать! Давай сюда все самое дорогое, чем дороже, тем лучше…

— Слушаюс-с…

— Вижу — школа. — Лука смерил официанта взглядом. — Себе там не забудь, припиши побольше!

— Благодарствую, сударь!

— Тон у тебя какой-то… дореволюционный.

— Господам нравится…

— Ах, господам!.. Вот этим, что ли? Луку словно прорвало. Никифоров вынужден был под столом наступить ему на ногу.

— Ты лучше посмотри, какая женщина!

— С бокалом шампанского приятнее смотреть на женщину…

— Кончай, Лукаш!

Официант, отступив, с некоторым подозрением взглянул на Луку, усомнившись, по-видимому, в наличии у него денег.

— Давай, голубчик, действуй! — Лука сунул официанту в руку зеленый червонец.

— Слушаю-с!

События на эстраде между тем развивались. Женщина виртуозно закружилась на блюде, и сари, обволакивающее ее фигуру, с неимоверной быстротой стало разматываться. Его конец подхватил фокусник и побежал за кулисы, как бы неся над собой развевающийся, бесконечно длинный флаг. На другом конце гигантского флага волчком кружилась танцовщица. Вот уже показались точечные щиколотки, колени, прекрасные округлые бедра…

В первые секунды показалось, что она совсем голая. Лука замер, толпа вокруг неистовствовала. А красавица, теперь было очевидно, что перед сидящими в зале выступает красавица несказанная, осталась в очень коротком расклешенном мини.

Резко изменились тональность, ритм музыки. Теперь по ушам и нервам бил агрессивный рок. Танцовщица отлично владела и этой пляской дебилов и роботов, крутилась, делала невероятные пируэты, высоко выбрасывала ноги. Мужчины выбегали из-за столиков, бросали к ее туфелькам деньги. У ее подножия их уже скопилось немало, а эротический рок все продолжался, и деньги все летели, летели. Пригоршни купюр, потом пачки, пачки.

Тучный, упитанный человек с лысиной и губами сластолюбца, очень похожий и на Горбачева, и на Гайдара одновременно, подбежал на коротких ножках к подносу-блюду и под гогот компании, делившей с ним столик, высыпал под ноги прекрасной танцовщицы целый «дипломат» денег. Потом, хитро прищурившись, заглянул красавице под юбку. Хотя чего там еще можно было увидеть — юбка и так летала почти отдельно от прекрасных частей ее тела. Но в зале одобрительно зашумели, захлопали, дескать, человек заслужил, имеет право и на это. А к эстраде подбежал уже следующий с чемоданчиком-кейсом, за ним еще и еще.

Сначала она танцевала на ковре из денег, потом ноги ее стали погружаться, увязать в купюрах, как в палых листьях в осеннем сквере. Вот уже и щиколотки ее скрылись в густой денежной массе, а разноцветные купюры все падали и падали, стараясь прикрыть теперь и ее красивые икры…

Лука с удивлением заметил, что тоже притопывает ногой в такт музыке. Танцевать красотке становилось все труднее. И вдруг все разом смолкло. Танцовщица повернулась к залу спиной, мгновенным движением расстегнула на платье «молнию» — сверху и до конца. Обнажилась ее красивая ровная спина, крохотные, символические трусики, божественно вылепленные бедра. Все звуки заглушила барабанная дробь — как в цирке перед смертельным трюком.

Внезапно со дна огромного блюда ударили мощные воздушные струи — деньги взвились могучим вертящимся смерчем, поплыли кверху. Там, где-то высоко, по-видимому, заработали мощные пылесосы. Так подумал Лука.

Ни одной купюры не вернулось на пол, вихрем унесло их под потолок. И это было странное, может быть, несколько пошлое, но потрясающее зрелище!

А танцовщица, которая продолжала стоять к залу спиной, вдруг резко подняла руки, будто вслед уходящему ввысь вихрю. И тут же новый воздушный поток сдернул с нее остатки платья. Оно исчезло вслед за деньгами.