Тайна черных дайверов

Прибегнуть к помощи зэков-беспредельщиков Косицкий вынужден был потому, что дело у него разваливалось — отпечатков пальцев Ильи на изъятой «Беретте» обнаружено не было, поскольку на этом пистолете вообще не было никаких отпечатков. Этот факт еще не свидетельствовал в пользу подозреваемого, который мог сам тщательно протереть пистолет, но и доказать, что именно Ладогин застрелил из этого ствола четырех человек, Косицкий без его «чистосердечного признания» пока не мог. А «пресс-хаты» для того и существуют, чтобы создать такие невыносимые условия арестанту, что тот готов будет подписать все, что угодно, лишь бы вырваться из этого ада. Только Косицкий не знал, что майор Секачев через своего знакомого вертухая заказал Ладогина, которого в первую же ночь пребывания в пресс-хате должны были удавить подкупленные им зэки.

Уголовный контингент, с которым Илье предстояло столкнуться, как на подбор состоял из бывших спортсменов-рэкетиров, на счету которых было не одно разбойное нападение, в том числе и на сотрудников милиции. Выстоять в схватке с этими раскормленными двуногими существами у Ильи шансов было мало; к тому же его «лучший друг» Секачев специально позаботился о том, чтобы заступившие в ночную смену вертухаи не пришли к нему на помощь в критическую минуту. Дежурный прапорщик Кочерыжкин и старшина Кулебяка оценили свою служебную «бдительность» в двести долларов, и Секачев, не скупясь, отсчитал им две новенькие стодолларовые купюры, пообещав накинуть еще столько же каждому на случай, если бандиты слишком уж переусердствуют с Ладогиным и тюремщикам будут грозить из-за него крупные неприятности. Кочерыжкин недавно здорово проигрался с кумом в карты, и дармовые доллары пришлись ему как нельзя кстати. Очень он рассчитывал и на обещанную Секачевым премию. Если Ладогина, к примеру, искалечат или, того хуже, вынесут из камеры вперед ногами, ему, Кочерыжкину, как старшему смены, конечно, порядком влетит от начальства, но обещанные в качестве компенсации доллары с лихвой перевешивали какой-то там выговор, пусть даже и строгий-престрогий. А может, еще и не будет никакого выговора, рассудил Кочерыжкин, ведь в «пресс-хату» бывшего мента Ладогина бросили по указанию следователя городской прокуратуры.

Прапорщик внутренней службы Кочерыжкин в недалеком прошлом и сам был милиционером, но не из тех, кто сидит в засадах и обезвреживает вооруженные банды, а из более интеллектуальной службы, коей в известной мере является наше доблестное ГАИ. Попавшись на взятке, скромный рыцарь свистка и полосатой палки вынужден был срочно переквалифицироваться в тюремщики и с тех пор сильно тосковал по утраченной любимой профессии.

Новость о том, что арестованного бывшего мента «опустят» этой ночью, мгновенно распространилась по следственному изолятору. Тюремная «почта» (не без помощи Кочерыжкина) сработала на редкость оперативно. Изнывавшие от скуки зэки заметно оживились и, разделившись на две примерно равные по количеству партии — партию оптимистов, уверенных в том, что мент поганый не доживет и до утра, и пессимистов, заверявших, что в схватке с бывшим спецназовцем не поздоровится самим рэкетирам, стали делать на него ставки.

Три отморозка — Испанец, Тайсон и Бизон — были уверены, что их будущая жертва не сможет оказать им никакого сопротивления. Отдыхающий в гордом одиночестве Илья не произвел на качков-рэкетиров впечатления грозного противника. Испанец, верховодивший бандитами, обладатель черного пояса по карате, разочарованно смерил взглядом Ладогина, который был ниже его на целую голову, и сквозь зубы презрительно процедил:

— Ну что, мент, предлагаю удавиться самому, чтоб мы, типа, руки о тебя не марали!

— Ты кто, чудо? — с ленцой осведомился Илья.

— Не понял?! — вскинулся Испанец, несколько обескураженный реакцией бывшего мента, отданного им на растерзание.

— Я задал вопрос! — напомнил Илья. Внутри у него все клокотало, и ему стоило больших усилий выглядеть внешне спокойным.

— Ты глянь, какой нам борзый мусорок в натуре попался! А ну-ка дай ему разок меж глаз, шоб знал, падло, свое место! — озадаченно потирая сломанное в борцовских поединках ухо, вмешался Бизон.

Тайсон предупредил его, что Ладогин — классный боец, и нападать первым Бизон как-то не рвался, любезно предоставив это право мастеру кикусинкай Испанцу, способного убить голыми руками и быка.

— Короче, Паня, завали эту гниду, шоб не вякала! — держась от Ладогина на относительно безопасном, насколько позволяли размеры камеры, расстоянии, начал подстрекать Испанца и бесстрашный Тайсон, накаляя и без того напряженную ситуацию. Убийственное хладнокровие бывшего мента отрезвляюще подействовало даже на его, напрочь отбитую на ринге башку, и он, как и Бизон, нутром почувствовал, что угодивший, казалось бы, в западню мент представляет для них самих смертельную угрозу.