Тайна Четвёртой Богини (пиратский квест)

– Ты меня удивляешь, косматенький! – Моэра всплеснула руками, очень достоверно изображая изумление. – У тебя под ногами буквально алмазные россыпи, бери голыми руками!.. С поправкой на радиацию, разумеется. Да и за палласиты во многих мирах, знаешь ли, не фантиками от конфет расплачиваются. С нынешними-то технологиями очистить камушки от какого-то там излучения – тю! И как первооткрыватели, вы имеете абсолютное и полное право на находку. Ну, неужели не возникло соблазна присвоить всё это себе? Алчность не взыграла, нет? Что это за пират без здоровой алчности, размером больше имперского дредноута? Вот я бы на твоём не месте не удержалась.

Если бы её лицо наполовину не скрывал шарф, Рик был бы уверен, что она сейчас невинно хлопает ресницами. Но он прекрасно слышал иронию в её голосе и осознавал, что все эти алмазы ей на хрен не сдались. Поэтому криво ухмыльнулся, намеренно обнажая крупные клыки, и ответил:

– Да, сокровища, бери не хочу, и объявить себя губернатором этого адского местечка. С поправкой, – тут он добавил в голос откровенного сарказма, – что мы находимся в совершенно неизвестном уголке Вселенной. И можем хоть жрать эти камушки на завтрак, обед и ужин до сблёва, потому что некуда их везти!

– Не ори на весь корабль. Разбудишь мальчиков, сам будешь объясняться. – В голосе Моэры не прозвучало ни ноты угрозы, но Рик прикусил язык. – Мог бы хоть спасибо сказать, что жив остался. Сам, со своим кораблём и всей командой. Почти со всей. Посчитаем кончину твоего незадачливого механика… платой за выход, так скажем. Жертвой злым духам недоброго моря. А то, что мы сюда выскочили… – Она сделала вид, что размышляет над этим вопросом. Пожала плечами и сказала с кокетством: – Это был мой маленький женский каприз! Мне хотелось чего-нибудь яркого и неожиданного. Ну, не будь ты такой букой, щеночек. – Она подошла ближе и потрепала окаменевшего Рика по косматой щеке. – Если ты всерьёз подумаешь над моими словами – я имею в виду алмазы и всё такое – то сможешь считать это… Компенсацией за доставленные неудобства. В конце концов, не натурой же мне расплачиваться за пребывание на борту? – Ещё одна улыбка, почти дружелюбная, почти – дружеская. – И ещё один совет, мой сердитый пёсик. – Пауза, от которой у Зубастого на загривке шерсть дыбом поднялась. – Иди-ка ты спать. Бессонные ночи не только женщинам вредны. А то ты и сейчас выглядишь как… потрёпанный тузик.

Она неспешно отошла от него на метр-другой. Замерла, слегка склонив голову к плечу, а руки расслабленно сцепив перед грудью. Словно оценивала капитана с расстояния. Рик подавил поднявшуюся в нём во истину звериную ярость. Сглотнул и, преодолевая напор эмоций, как можно спокойнее спросил:

– А что наш… уговор?

– А что – наш уговор? – с как бы искренним недоумением отозвалась Моэра.

Зубастому потребовалась вся его выдержка, чтобы не сорваться на рёв, который бы переполошил не только команду на борту, но и у лавового поля был бы слышен. Он процедил сквозь клыки:

– Мы говорили… Что мы вытащим тебя… оттуда. И высадим на первой планете…

– Так-так-так, – мягко оборвала его женщина, вскинув правую руку к лицу и покачивая перед лицом длинным тонким пальцем. – Похоже, кто-то был совсем плох, что не запомнил точной формулировки. – Она замолчала. Рик трудно сглотнул. Моэра усмехнулась и продолжила: – Спроси-ка у своего помощника, о чём же было сказано… А впрочем, что тянуть до утра, а то ведь так и промаешься без намёка на сон. Уговор был таков, мой свирепый волчонок, что я помогаю вам, вы – помогаете мне, и я остаюсь на борту до достижения НУЖНОГО МНЕ берега. Или планеты, если угодно. Если ты мне не веришь, разбуди своего темнокожего приятеля и попроси показать ладошки. Там всё записано – прямо на его замечательных ладошках.

Рику показалось, что покачнулся корабль, но на самом деле это у него чуть колени не подкосились. Он, естественно, не собирался тормошить Дхарагха и пытаться заставить его протрезветь. И уж тем более – разглядывать руки темнокожего. Рик услышал то, что слышать не хотел. И понимал, что это правда. А значит, правдой было и то, что…

Моэра снова сцепила руки перед грудью и сказала почти устало: