Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота

Что ж, на этот вопрос мне нетрудно вам ответить. Хасан – генерал личной армии герцогини, чей дом вы имели неосторожность посетить и покинуть его живым и здоровым, что само по себе удача необыкновенная. Скажу честно, профессор, вы на редкость удачливый человек.

Неожиданно разговор прервал заливистый позывной мобильника. Это был «Турецкий марш» Моцарта.

Дига! Кьен абла? – спросил голос за стеной.

Через короткое время телефон отключили.

Ну вот, господин профессор, – вновь как ни в чем не бывало продолжил незнакомец. – Автомобиль с похитителями перехватили. Подручных Хасана нейтрализовали. Ваш друг у нас. Теперь можете о нем не беспокоиться. Герцогиня не получит того, чего так желала. Я боюсь, что мы с вами живем накануне большого катаклизма. Разбудить дракона вы разбудили. А вот кто его теперь кормить-то будет, а главное, чем?

И все-таки я настаиваю, прекратите со мной играть в угадайку. Если хотите убить меня, то убивайте, но прекратите морочить мне голову! Я вообще подозреваю, что вы сами один из них. Просто я застал вас врасплох, и вы хотите всеми этими россказнями про какого-то там Хасана усыпить мою бдительность, чтобы напасть наверняка. А бедный Гога, истекая кровью, лежит сейчас у ваших ног. Выходите, слышите, и там будь что будет.

Опять вы начали нервничать, дорогой профессор. Хотя это вполне понятно в вашем состоянии. Давайте так. Я выйду в коридор с поднятыми руками и буду держаться от вас на безопасном расстоянии. Идет?

Согласен. Выходите. – И Воронов еще крепче сжал в руке фонарь.

В коридор медленно вплыла какая-то тень.

Воронов осветил ее фонарем.

Незнакомец зажмурился, но рук опускать не стал, лишь попросил, чтобы Воронов включил большой свет, мол, беспокоиться не о чем.

Профессор так и сделал.

Перед ним стоял человек средних лет, обладавший обаятельной обезоруживающей улыбкой. Несмотря на щекотливую ситуацию, незнакомец располагал к себе с первого взгляда.

Не волнуйтесь, господин профессор, все в порядке. Поверьте – теперь вам ничто не угрожает.

Как я могу быть до конца в этом уверенным?

Просто вы наш – вот и все.

В каком смысле?

В прямом. Достаньте свое удостоверение ордена Странствующих рыцарей.

Вот это?

Совершенно верно.

Но это же несерьезно. Я его купил у метро в Москве. Обычный прикол, розыгрыш, и не более того.

Простите, что? Прикол – странное слово. Я с ним незнаком.

Воронов даже не заметил, как с плохого испанского он перешел на русский. А незнакомец говорил с ним без малейшего акцента. Наверное, он был из потомков тех испанских детей, которых перевезли в Россию во время гражданской войны.

Вы удивляетесь моему русскому?

Признаться, да.

Я из России. Я вырос в этой стране.

Могу продолжить: ваших родителей перевезли в Россию в 30-е годы прошлого столетия.

Верно. Но что это за словечко такое – прикол?

Обманка, вранье. Вот что это за словечко.

Понятно. Но это только внешняя сторона вопроса. На самом деле ваше удостоверение настоящее.

С какой стати я должен вам верить?

Можно мне опустить руки? А то как-то неловко вести серьезный разговор с поднятыми руками.

Опустите.

Спасибо.

Воронов достал из нагрудного кармана удостоверение Странствующего рыцаря и принялся внимательно разглядывать этот во всех отношениях несерьезный документ.

И вы хотите меня убедить, что эта «липа» имеет какой-то смысл?

Вы купили его у какой станции метро?

На «Фрунзенской».

Мы специально поставляли эти корочки в ограниченном количестве именно в этот ларек. На этот счет существует специальная договоренность. Просто так такое удостоверение никому не продадут. Наш человек заранее предупреждает продавца, и тот выкладывает одну-единственную корочку на прилавок.

Зачем такие сложности?

Конспирация.

Чушь. Какая-то детская игра в казаки-разбойники.

Господин профессор, мне жаль вновь возвращаться к больному вопросу, но это, кажется, вы собственноручно убили одного из тех, против которых мы и выставили серьезный заслон конспирации.

На это Воронову ответить было нечем, и тогда незнакомец после короткой паузы продолжил:

Подлинность этого документа подтверждает подпись доцента Сторожева. Он также принадлежит к нашему ордену.

Может быть, и Стелла Эдуардовна тоже рыцарь?

Правильно. Стелла Эдуардовна – наш человек. Она играет довольно весомую роль во всей организации.

А кто еще, позвольте полюбопытствовать?

Могу упомянуть имя профессора Ляпишева. Когда я жил с родителями в Москве, то имел честь слышать его лекции в педагогическом. Открою вам один секрет: профессор Ляпишев до самой своей смерти считался магистром нашего ордена Странствующих рыцарей. Вас, наверное, удивляет тот факт, что мы здесь, в Испании, как-то очень сильно ориентированы на Россию?

Признаться, да.