Тайна девятки усачей

Ребята не ждали повторного приглашения. Набитый до отказа газик медленно въехал в деревню и остановился у избы агронома.

Когда мальчишки, пропустив вперед Павла Николаевича, вошли в комнату, Санька лежал под двумя одеялами и выстукивал зубами отчаянную дробь. Отец и мать ужинали.

Ребята окружили кровать. Павел Николаевич присел к столу.

- Ангина? - спросил Он, кивнув на Саньку. - Может, врача надо?

- Не надо! - ответила мать. - Я его болезни давно изучила. Горло слабое!… Таблетки даю… Хорошо бы, конечно, меду с молоком.

- Или ремня с пряжкой! - добавил отец.

- Ты не серчай на парня! - сказал председатель. - Это у нас обычное дело. Бывает и со взрослыми. Сеть возьмут - и на озеро. Часов пять из воды не вылезают. А на следующий день - у кого живот, у кого горло!

Павел Николаевич сунул руку в карман, достал карандаш, пачку бланков, аккуратно переложенных листиками копирки, и заполнил накладную.

- Звеньевой!

- Я! - ответил Мишук.

- Пошли кого-нибудь к деду Евсею за медом.

На пасеку с накладной и кувшином побежал Вовка. Павел Николаевич убрал карандаш, бланки и озабоченно покачал головой.

- Не возьму в толк! - произнес он задумчиво. - В колхозной столовой уху как-то из плотвы сварили… Ого, какой крик поднялся: и горькая, и кости одни, и чешуя попадается! Чего только не болтали! Повара чуть в котел не запихнули! А сами ту же плотву наловят - и едят за милую душу! Что это, по-твоему, Семен Егорович?

Санькин отец уверенно ответил:

- Ловля рыбы - это спорт. А где спорт - там здоровый азарт. А где азарт - там все сладко. Свари уху из одних желчных пузырей - будут хвалить!

- Пусть так! - согласился председатель. - Спорт, азарт - все это хорошо! А возьми такую штуку… Заехал я сегодня в передовую бригаду - в Осиновец… Народ вроде сознательный. Лучшие в колхозе люди. Решил: дай поговорю насчет одного дела… И поговорил! Раскричались, как вороны! Ухватились за свои избы намертво! Тронь - глаза выклюют!

Павел Николаевич не преувеличивал. Разговор в деревне Осиновец произошел бурный. И все из-за того, что председатель намекнул: не пора ли, мол, расстаться со старыми избенками. Он даже не предложил, а именно намекнул, что можно построить в одном месте современные типовые дома и переселиться в них всем колхозом. Была еще у председателя думка о газе в баллонах и газовых плитах. Но ему и высказать всего не дали.

Расстроенный уехал из Осиновца Павел Николаевич. Зато здесь - в избе у агронома - он высказался напрямик: верил, что горожане поймут его.

Санька первый поддержал председателя.

- Ну и дураки эти… из Осиновца! - прохрипел он чуть слышным голосом. - Мы городскую квартиру на избу променяли - не побоялись, а они!… Да я бы хоть сейчас!…

- Не с того края начал, Павел Николаевич! - произнес Санькин отец. - В Осиновце народ оседлый. Там каждая изба - памятник родовой. Ты представь: в той избе прадед родился и помер, дед в ней мальчишкой в длинной рубахе без штанов бегал, отец в сосунках весь пол животом отполировал. Не так-то легко от такой избы отказаться! Другое дело у нас - в Усачах. Люди понаехали отовсюду, корешков у них в этой деревне нет. Ты бы с Усачей и начал! А мы тебя, - отец подмигнул Саньке, - поддержим! В других областях многие колхозники уже переселились в дома городского типа. Живут - не нарадуются!… Поймут и в Осиновце.

Санька приподнялся на локте, хотел что-то сказать, но голос пропал совсем. Тогда он поднял над головой руку - проголосовал за дома городского типа и выразительно посмотрел на ребят: давайте, мол, и вы голосуйте.

- А корова и огород? - баском спросил Сема.

- А у нас еще и поросенок! - добавил Мишук.

- А у нас - коза! - подхватил Гриша. - Ее тоже с собой в квартиру?

- Видал? - спросил председатель у агронома и повел глазами в сторону мальчишек.

- Ничего, убедим! - ответил Семен Крыльев. - Меня финансовая сторона беспокоит… Не получится так, что кирпичные дома построим, заживем культурно, по-городскому, а на удобрения и технику деньги у государства просить будем? Да и земля у нас кислая. Гажи много потребуется. А за нее по три рубля за тонну платить придется.

- А ты сверь дебет с кредитом! - сказал Павел Николаевич.- Заодно и нашей бухгалтерии помощь будет…

Председатель ушел. Ушли и мальчишки. А Санька все никак не мог успокоиться. Он боялся, что возражения ребят и сомнение, которое высказал отец, заставят председателя отказаться от строительства новых, благоустроенных домов.

- Ты просто бюрократ! - выдавил из себя Санька, метнув на отца негодующий взгляд.

- Больным ругаться не положено! - ответил отец.- И запомни: бюрократ и экономист - понятия разные.

- Про гажу какую-то выдумал!

- Не выдумал. Без нее на наших землях хороший урожай не вырастишь. А она дорогая. Найти бы свою!…

Санька молчал, но не потому, что сказать было нечего. Не позволяло больное горло. Он безропотно принял от матери кружку горячего молока с медом и маслом, выпил, закрылся с головой одеялом и всю ночь бредил небоскребами, выросшими на берегу Болотнянки.