Тайна девятки усачей

- Я не кукла! - без обиды, но твердо сказала девчонка. - Я - Катя! А тебя как зовут?

Вовка презрительно отвернулся.

- Ну и не надо! И не говори! Подумаешь?… А тебя как зовут? - Катя бесцеремонно ткнула пальцем в Лапочкина.

- Сема, - спокойно ответил он.

- А почему все вы такие грязные и скучные?

- Работали, - невозмутимо сказал Лапочкин.

- Работали? - переспросила Катя. - Вот это?…

Она посмотрела на разбросанные бревна и расхохоталась так, что ей пришлось сесть на гнилой кругляк.

- Катя! - крикнула с того берега женщина. - Узнай у мальчиков, где тут объезд и далеко ли до Усачей?

- Я сейчас, мамочка! - откликнулась девчонка и по-птичьи закрутила головой, осматривая ребят.

Глаза ее, зеленые с искринкой, на секунду остановились на Саньке, а потом побежали дальше.

- Вот ты! - сказала Катя и подошла к Грише. - Во-первых, скажи, как тебя зовут, а во-вторых - где тут Усачи?

- Зовут Гришей, - вежливо ответил Лещук. - А Усачи рядом. И объезжать вам не надо. Если вещей немного, то пешком дойдете. Полкилометра не будет!

- Мамочка! Отпускай машину! Пешком дойдем! - крикнула Катя и снова обежала задорными зелеными глазами стоявших у разрушенного моста мальчишек.

Санька подтянул брюки, поправил воротник рубашки, смахнул с колен начавшую подсыхать глину. Он не отдавал себе отчета, почему вдруг занялся своим туалетом, и с негодованием отверг бы всякий намек, что это каким-то образом связано, с присутствием Кати. Но когда она опять лишь скользнула глазами по его фигуре и обратилась к Мишуку, Санька почувствовал обиду и присоединился к надутому Вовке. Они отошли в сторону и сердито поглядывали на девчонку, которая засыпала Мишука вопросами.

- Значит, вы мост ремонтируете? И трудодни вам за это платят?

- Ремонтируем! - ответил Мишук и усмехнулся. - А насчет трудодней еще неизвестно.

- Как же так? - удивилась Катя, - Работаете, а не знаете, будут платить или нет! Кто у вас главный? Он шляпа, наверно?

- Он и есть главный! - сказал Гриша, кивнув, на Мишука. - Звеньевой!

- Выходит, ты - шляпа! - прощебетала Катя. - Только я не верю, что вам разрешили мост ремонтировать! Вы сами что-нибудь придумали! Сознайся! Я никому-никому не скажу!

Мишук нахмурился.

- Ты поменьше обзывайся! Раскричалась! Один у нее - мяч, другой - шляпа! И не суйся не в свое дело!

Но Катя не смутилась и не обиделась. Она рассмеялась.

- Можешь и не говорить! Вижу, что мост сами испортили, а теперь боитесь, что попадет! Но зачем? Скажи! Скажи, пожалуйста! Ведь интересно же!

Взревел мотор. Такси развернулось и покатилось к лесу. Женщина подхватила два чемодана.

- Кто поможет? - спросила Катя.

Вовка демонстративно засунул руки в карманы.

- Извините, здесь носильщиков нет! - съязвил Санька. Один Гриша подскочил к Катиной маме и взял чемодан.

Сема переглянулся со звеньевым и подхватил второй. Освободившись от груза, женщина осмотрела разбросанные бревна и сказала:

- Молодцы! Вовремя разобрали это старье! Наше такси могло бы провалиться… А вы сами из Усачей?

- Из Усачей, - отозвался Гриша и спросил в свою очередь: - Вы к кому приехали?

- К Ивану Прокофьевичу. Знаете такого?

- Знаем! Доведем!

И все пошли к деревне. Впереди с независимым видом шагали Вовка и Санька. Они посвистывали вразнобой, всячески подчеркивая полное безразличие ко всему, происходящему за их спинами. За ними шел Мишук. Он с тревогой думал о мосте.

Сразу же за Мишуком легко вышагивал Сема с чемоданом на плече. В хвосте шли Гриша, Катя и ее мама. Чемодан они несли по очереди и болтали без умолку.

В вечернем прохладном воздухе звонкий голос девочки разносился по всей пожне, и мальчишки узнали, что Катя и ее мама - родственники Ивана Прокофьевича и приехали к нему на лето отдохнуть.

«Дачница!» - презрительно подумал Санька и сказал:

- Теперь от нее отбоя не будет!

- Ничего! Мы ее живо отвадим! - ответил Вовка, но и он понимал, что это будет нелегко: очень уж напористой была девчонка.

А Катя вдруг вспомнила про мост и начала настойчиво выпытывать у Гриши, зачем понадобилось вскрывать настил, но тот ловко уходил от ответов.

Когда до околицы осталось метров двести, ребята встретили младших усачей. Геня Соков нес две пилы, а остальные тянули на веревке бревно. Оно было тяжелое, неровное и оставляло на тропке глубокие царапины.

- Генька! - крикнул Мишук. - Я тебя сейчас за уши оттаскаю! Тебе что приказано!

- А мы не маленькие! - ответил Геня Соков. - Были вместе - всем и отвечать! Бревно вот прихватили! Пригодится! И пилы.

Мишук оглянулся на Катю и ее маму. Они уже были близко.

- Пилы забрать - и бегом в штаб! - приказал он, не желая продолжать разговор при посторонних. - Бегом! Бегом!…

Младшие умоляюще смотрели на звеньевого. Но, заметив чужих людей, они повернулись, как по команде, и рысцой побежали назад.

В штабе собрались, когда совсем стемнело. Шли задворками, чтобы Катя не заметила. Разговаривали сначала тихо, но с каждой минутой спор становился горячее, и скоро осторожность, была забыта. Решали, где достать новые бревна для моста. Мишук предложил честно покаяться во всем председателю колхоза.