Тайна Дикой Розы

Кандида застонала. Обернувшись назад, Дульсина увидела ее белое, искаженное мукой лицо.

ГЛАВА 24

Долгожданный день приближался.

Роза сидела в большом тазу, полном теплой мыльной воды, и страдала. Теперь ей придется появиться во дворе чистой, да еще в платье. Она привыкла бегать в штанах, как мальчишка, так было куда легче карабкаться по деревьям, бегать наперегонки, играть в стеклянные шарики. Однажды Томаса попыталась одеть ей платье, чтобы Роза выглядела, «как настоящая сеньорита», но Роза наотрез отказалась выйти в таком виде во двор, и Томасе ничего не оставалось, как вернуть ей штаны.

Но в Чапультепек надо было идти в платье. Это была еще одна жертва. К тому же мыльная вода все время попадала Розе в глаза и рот, да и Томаса слишком больно терла ее мочалкой, решив, видимо, отмыть девочку на совесть. Наконец, Розины мучения кончились. Томаса извлекла ее из таза и насухо вытерла полотенцем. Роза оделась и посмотрела на себя в зеркало. То, что она увидела, ей совершенно не понравилось. Ведь вместе с грязью смылись все следы ее подвигов. Однако Томаса не стала слушать крестницу, заявив, что во время карнавала никого не будут интересовать ее подвиги.

— Смотри только, до завтрашнего дня не измажься! — предупредила Розу Томаса.

— И погулять нельзя? — в отчаянии спросила Роза.

— Можно, но недолго. И смотри, чтобы мне завтра не пришлось мыть тебя снова.

Роза была сама не рада, что вышла на улицу. Все, даже взрослые, вдруг стали обращать на нее внимание. Больше всего она боялась встретить кого-нибудь из знакомых мальчишек. Ведь они просто засмеют ее, если увидят, какая она чистая. Поэтому Роза буквально застыла на месте, когда из-за поворота вдруг появился Чус собственной персоной. Увидев Розу, он тоже остолбенел:

— Да ты никак помылась?

— Да! — гордо ответила Роза, стараясь держаться как можно более независимо. — Мы с Маниной идем завтра на карнавал, разве ты не слышал об этом?

— Что-то такое припоминаю, — ответил мальчишка, стараясь показать, что это ему в высшей степени безразлично, хотя сам же не далее как сегодня утром упрашивал свою толстую мамочку отправиться туда же. — Но зачем ради этого мыться?

— Как это зачем? — Роза сделала возмущенное лицо, хотя сама не до конца это понимала. — Чтобы выглядеть приличной сеньоритой.

— Приличной? — хмыкнул Чус. — Скажешь тоже! Была и осталась оборванкой.

— Что ты сказал? — рассвирепела Роза. — А ну повтори! — Ей стало нестерпимо обидно, что мытье не помогло и она все равно выглядит, как и раньше.

— Оборванка! Оборванка! — Чус показал ей язык.

Этого Роза уже не могла снести и набросилась на Чуса с кулаками. Ее сосед, конечно, не был джентльменом, и ему и в голову не приходило, что бить девочек нехорошо. Завязалась драка, а поскольку улица в их квартале отнюдь не блистала чистотой, Роза быстро приобрела свой обычный вид. Наконец, она отпустила изрядно потрепанного Чуса.

— Ну, повтори еще раз, я оборванка?

— Да ладно тебе... Ну, не оборванка, — пробормотал Чус, хотя сейчас это было откровенной неправдой, потому что в этот момент у Розы действительно был вид оборванки.

...Томаса старательно отглаживала платье — одно из тех, что отдала ей добрая донья Фелипа. Это было очень красивое голубое платье с белыми воланами на длинной юбке. «Моя девочка будет выглядеть настоящей принцессой», — думала Томаса, любовно разглаживая каждую складочку. Внезапно дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникло лохматое существо, с ног до головы заляпанное грязью. Утюг едва не выпал из рук Томасы.

— Что это значит, хотела бы я знать? — спросила Томаса, когда к ней вернулся дар речи.

— Чус сказал, что я выгляжу, как оборванка. И я не вытерпела, вмазала ему.

— И полезла драться, — Томаса горестно всплеснула руками. — Ну что мне с тобой делать!

— Манина, ну скажи, что это неправда. Пожалуйста! — Роза была готова разрыдаться.

— Хорошо-хорошо. Это неправда, — грустно улыбаясь, сказала Томаса.— Только тебе придется теперь мыться еще раз. Иначе тебя уже совершенно точно назовут оборванкой.

— А если я помоюсь, то меня никто так не назовет? — с надеждой спросила Роза. — Даже Чус?

— Конечно. Даже Чус, — подтвердила Томаса.

— А он все-таки отказался от своих слов. — Роза гордо вскинула голову.

— И что же из тебя вырастет... — качала головой Томаса, смотря на свою крестницу. — Такая ты дикая... и гордая. — Она вздохнула. — Ну что ж, пойдем мыться.

Роза повернулась на бок и открыла глаза. Прямо перед ней висело платье. Такое хорошенькое, с белыми оборками. Многие девочки могли бы только мечтать о таком. Роза хотела сразу же надеть его, но вспомнила, что вчера вечером Томаса строго-настрого велела ей сначала умыться и почистить зубы. Роза спрыгнула на пол и нехотя подошла к умывальнику. Она намочила руки и брызнула себе на лицо. 

— Это по-твоему называется «умываться»? — раздался сзади голос Томасы. — Ну-ка, я тебе помогу.

Томаса как следует умыла девочку, помогла ей почистить зубы, а затем стала облачать ее в новое платье. После этого крестная достала из шкатулки две яркие ленточки.