Тайна дороги

Иван открыл глаза и увидел, что он лежит все в том же оазисе, где когда-то очнулся рядом с Данилой. В роднике, как и прежде, журчала вода, а одинокие пальмы покачивали под порывами слабого ветерка своими листьями-лапами. Иван огляделся, встал, посмотрел на себя: никаких ран на нем не было. Наверное – подумал он – ему все это приснилось. И это очередное испытание пустыни. Данила, скорее всего в постоялом дворе, а он опять куда-то забрел, познавая тайны этого удивительного и, пусть не всегда, радушного мира. Иван вытянул руки вверх и посмотрел на солнце. Оно было таким же ярким и совсем не хотело, чтобы на него кто-то любовался. Иван защурился, пытаясь продлить взгляд, но сразу же отвернулся, не выдержав его обжигающего света. Он еще раз потрогал себя и даже посмотрел на рубаху: но ни крови, ни раны – не было. Странное смятение родилось в нем

«Что это было? – вновь подумал Иван. – Сон или испытание. Что я должен понять? Какой урок из этого вынести?» – задавал он себе вопросы.

Но никто не отвечал ему: пустыня молчала, ветер куда-то улетел. Он отряхнул одежду, взял всю суму, с которой так никогда и не расставался, и, выбрав направление относительно солнца, решил вернуться в город. Теперь он шел, как обыкновенный человек: он чувствовал босыми ногами песок, потому что башмаки показались тяжелыми, и он их снял, чувствовал жару и даже запахи пустыни. Мир вокруг казался ему удивительным, и он, как когда-то в юности, остановился, глубоко вдохнул сухой воздух и на мгновение закрыл глаза. Блик от недавно увиденного солнца прорезался в темноте закрытых глаз. Иван вспомнил серый, пустой и безжизненный мир и убитое тело и, испугавшись собственных воспоминаний, открыл глаза. Яркая слепящая пустыня окружала его. Он не боялся того, что теперь не сможет выйти из нее, он был счастлив, что вновь может все это увидеть, и совсем не задумывался о плохом. А пустыня хоть и не говорила с ним, но пристально наблюдала. Ей было интересно, о чем он думает и какими глазами смотрит на ее мир человек, познавший смерть. А Иван чувствовал ее взгляд. Он знал, что пустыня вновь, как и прежде, ведет его, а он в очередной раз пытается вернуться к людям. Иван думал о том, что все события, и даже его ученик Данила, возможно, были всего лишь видениями, которыми так любит удивлять пустыня.

Где-то на горизонте появился город, и Иван вскоре подошел к тому самому дому, где жила Вайя. Он остановился у изгороди, надеясь увидеть девушку, но дом был пуст, все куда-то ушли, и лишь скучающая собака, молча, сидела у дверей и совсем не желала лаять на одинокого путника.

Иван немного подождал, но, чувствуя усталость, решил идти в постоялый двор и отдохнуть. Солнце стало уходить за горизонт, он посмотрел на него и подумал: «А может, взять и уйти из города, и пусть все остается как есть. Жили раньше люди здесь спокойно, ходили через пустыню, а теперь появился я – нарушил привычный ход жизни. Нужно ли все это? Зачем им этим людям знать, что думает пустыня? Преклоняются они ей, благодарны за то, что она им дает, и ладно. Пусть все будет, как и было раньше, а я останусь в их памяти, как легенда или воспоминание. Расскажут когда-нибудь они своим детям: вот пришел однажды чужестранец, прошел через пустыню без еды и воды. А дети будут засыпать в своих мягких кроватках, и думать о волшебнике, который умел побеждать призраков пустыни».

Иван перестал думать об этом и решил, молча зайти в постоялый двор, поужинать, он вдруг увидел толпу людей. Они шли по дороге и о чем-то громко спорили. В центре этой толпы шел Данила. Кто-то обращался к нему, сильно жестикулируя в сторону пустыни, а кто-то шел, молча, всем видом выражая удивление. Иван отошел в сторону. Люди проходили мимо, и увлеченный Данила почти не заметил Ивана, как вдруг один из горожан поприветствовал путника и тем самым привлек к нему внимание. Данила обернулся и тут же замер на месте. Они стояли, как когда-то, и смотрели друг на друга, не в силах что-либо произнести.

Глаза юноши буквально впились в Ивана: он стоял и пристально смотрел на него. Этот взгляд смутил Ивана, он даже решил, что Данила что-то знает или помнит, но он был здесь – на этом месте – целый и невредимый, а значит, все, что произошло в пустыне, было миражом – видением, испытанием этого мира.

Многие, кто однажды проходил через этот песчаный край, рассказывали о городах, об оазисах и о многом другом. Иван был уверен, что Данила прошел по пустыне свой путь и вернулся к тому, о чем мечтал: любимой девушке, дому и спокойной обыкновенной жизни. Но Данила продолжал пристально смотреть Ивану в глаза, и тот не понимал, что он хочет узнать, о чем сейчас беспокоится? Какие мысли или сомнения тревожат его душу?

Иван сделал шаг навстречу. Люди, продолжавшие о чем-то спорить, спокойно расступились, уступая ему дорогу, и он медленно подошел к старому проверенному другу.

– Ну, как ты? – спросил Иван.

Но Данила не мог ответить, он вообще не мог произнести ни слова. Юноша через силу кивнул головой, показывая, что с ним все нормально.