Тайна древнего колодца

-- Тебе что, и в самом деле надо рассказывать всю эту проклятую историю, которая началась в 1795 году и закончилась несколько недель назад, вернее, вовсе даже не закончилась! Неужели, черт возьми, нужно тратить целый день на этот рассказ?

-- Не надо, -- возразил я. -- Я ведь уже говорил вам, что хорошо знаю, в чем там дело. -- И добавил: -- История эта известна всем, и теперь уже больше никого не волнует, что там лежит на дне.

-- Как это понимать? -- поинтересовался он, хмуря мохнатые брови.

-- А что может быть на дне этого колодца? Сокровище, спрятанное каким-нибудь пиратом. Сколько оно может стоить? Мак-Гиннес и другие искатели полагали, что миллиона два, по тем временам это огромное состояние, но весьма скромное в наши дни. Кого могут сегодня заинтересовать два или три миллиона или даже четыре? Разве что искателей золота -- вроде бедняги Роберта Ресталла. Но только не публику.

Спленнервиль вспыхнул:

-- Там могут оказаться драгоценности, произведения искусства. Или же какие-нибудь документы... Драгоценности и произведения искусства попадут в музей, а бумаги, самое большее, порадуют какого-нибудь архивного, работника.

-- Короче, Мартин, хватит! -- воскликнул Спленнервиль. -- Хватит, черт побери! Как ты не понимаешь, -- продолжал он, тыча в меня своим толстым указательным пальцем, -- как ты не понимаешь, что этот непостижимый колодец не что иное как вызов, брошенный нам, современным людям?

-- Отчего же, прекрасно понимаю. Ведь именно это соображение я сам высказал в своей статье, помните?

Он покраснел и промолчал. А я продолжал:

-- Так что мне остается только еще раз повторить, что с точки зрения журналистики вся эта история с островом Оук -- отработанный пар.

Спленнервиль вздохнул, опустил голову и снова занялся своей трубкой.

-- В таком случае, -- проворчал он, не глядя на меня, по-твоему, я должен отправить восвояси того человека, что ждет там?

-- Какого человека? Того, которого вы велели не отпускать?

-- Именно.

-- А кто он такой? -- осторожно поинтересовался я. -- Еще один искатель, который придумал оригинальный способ добраться до дна колодца?

Спленнервиль чиркнул спичкой и начал выпускать изо рта клубы дыма.

-- А этого, по-твоему, мало? -- полюбопытствовал он, искоса глядя на меня.

Я промолчал. Он продолжал:

-- Мало? -- И видя, что я не отвечаю, добавил: -- Черт побери, Мартин, ты что, оглох? Я же к тебе обращаюсь!

-- Я отлично слышу, шеф. Очевидно, еще один инженер, еще один изобретатель с проектом, который тянет на полмиллиона долларов. Такие типы приходят дюжинами. Чего вы хотите от меня? Я только удивляюсь, что...

Он прервал меня повелительным жестом:

-- Тебя удивляет, что я велел ему подняться сюда, ко мне, не так ли? -спросил он. Я заметил в его глазах легкую насмешку. -- Дело в том, Мартин, что речь идет не об инженере и не об изобретателе.

-- Тогда кто же он? Авантюрист? Сколько сотен миллионов долларов ему требуется?

Спленнервиль нахмурился.

-- Этого я еще не знаю. -- Мне показалось, он был озабочен. -- На все попытки добраться до дна колодца истрачено уже около двух миллионов долларов. Пугающая цифра.

-- Любой проект будет стоить не менее полумиллиона, шеф.

-- Знаю. Но на этот раз, -- он выдвинул ящик стола, -- на этот раз совсем другое дело. -- Он взял из ящика визитную карточку. -- Угадай, о ком идет речь. Угадай, кто прислал мне письмо, сообщая, что знает верный способ добраться до дна колодца.

Я отрицательно покачал головой. Спденнервиль усмехнулся и придвинул микрофон:

-- Рози, пригласите сюда нашего гостя.

Потом он встал из-за стола и протянул мне визитную карточку. Я взглянул на нее, и меня тотчас охватило волнение, более того -- тревога.

-- Что? -- воскликнул я, потрясенный. -- Но это же...

Сленнервиль, не обращая больше никакого внимания на меня, направился к двери. Я снова прочел фамилию и хотел было опять обратиться к шефу, но тут дверь открылась, и на пороге появился Аллен Брэггс, профессор истории Гарвардского университета.

Я встречал его фотографии в газетах, видел их на обложках его книг по истории. Он нередко выступал и по телевидению. Но сейчас его тонкое, нервное лицо, украшенное высоким лбом, показалось мне изможденным, хотя и величественным. Дверь за спиной профессора закрылась, и он остановился, осматриваясь вокруг. За стеклами массивной черепаховой оправы сверкал пытливый взгляд.

Спленнервиль протянул ему свою огромную ручищу:

-- Черт возьми, профессор Брэггс, -- воскликнул он, -- весьма и весьма польщен вашим визитом к нам в "Дейли Монитор"! Садитесь, прошу вас! Извините, что пришлось подождать. А это, -- добавил он, указывая на меня, -это Купер, Мартин Купер.

Брэггс бросил на меня пронзительный взгляд и улыбнулся:

-- Очень рад познакомиться, господин Купер! -- Он с готовностью пожал мне руку.

-- Это я очень рад, профессор, -- проговорил я, несколько растерявшись. -- Я ваш большой поклонник. Читал все ваши статьи. Последняя -- о наполеоновских войнах -- меня просто восхитила.