Тайна двойного убийства

Показывала мать эти снимки и убеждала нас, говорила взахлеб, не в силах замолчать, каким он был маленьким, ее сын, каким он был ласковым и хорошим, маленький ее сын… Недавнего его прошлого не касаясь, она говорила и говорила, словно вымаливая у нас прощения сыну, которого уже поглотила без остатка исключительная эта самая мера…

Проводив старуху, я зашла к судье, вынесшему тот приговор. Он сидел над чистым белым листом, и лицо было тоже белым, как бумага на его столе…

Нет, неоднозначное у меня отношение к исключительной мере наказания — так у нас именуется смертная казнь.

А Сумин? "Глаза на тонких ножках”. Дёло-то вон как оборачивается.

Надо бы, конечно, зайти к Валерии, доложиться. Но так не хочется.

Подожду. Назначу экспертизы, будут какие-то объективные доказательства, не просто слова…

Решено: зайду, когда получу заключения. Не с пустыми все же руками. Конечно, начальница любит давать советы, но мне они сейчас не нужны.

Да-а, еще ведь Воронько! Интересно, что расскажет он о таинственном Аркадии, какое отношение к событиям имеет этот неизвестный Аркадий — Аркан?

После перерыва меня ожидала новость совсем другая.

Прокурор Кудимов заявил ходатайство о направлении дела на дополнительное расследование.

Это меня удивило. Судебное следствие идет полным ходом, зачем же его прерывать? Доводы прокурора таковы: необходимо провести экспертизы, расширить круг свидетелей. Так он и сказал: расширить круг свидетелей, словно не знал, что все свидетели по этому делу установлены. Не знаю уж, как он собрался их "расширять".

Вот они, свидетели, все у нас под рукой. Погодите, товарищ прокурор, мы и про Аркана узнаем.

А экспертизы — что ж, это суд может назначить. И назначим. Раньше об этом надо было думать, прокурорские коллеги, раньше, знаю я ваши маневры с дополнительным расследованием.

Адвокат Волкова категорически возражала против предложения прокурора. Реутов мрачно сказал: "Как хотите”. А Сумин отчаянно вскрикнул: "Опять к Иванову?! Не надо!"

Мы ушли в совещательную комнату и ходатайство прокурора отклонили единогласно. Мои народные заседатели, впервые попавшие в столь необычную ситуацию, вели себя на удивление дружно. Тютюнник сжимал крепкие кулаки, доктор Руссу играл желваками.

— Наталья Борисовна, как же так? — сказал доктор.

— Мне кажется, по делу диагноз поставлен неверно.

— У этого дела резьба сорвана, — заключил слесарь авторитетно, — сам я, доведись до меня, тоже не дал бы спуску.

— Погодите, погодите, товарищи, — принялась я их урезонивать. — Мне кажется, с выводами вы спешите. Работы еще впереди — дай Боже.

Не забывайте, что человек погиб. Не просто драка — убийство было.

Погрустнели народные заседатели при упоминании о погибшем. Доктор Руссу полистал дело, нашел акты судебно-медицинской экспертизы, прочел и крякнул.

— Н-да. Вот это и называется — бедному жениться и ночь коротка. Черт же его дернул так ударить. Повредил сердечную сумку… Не мог как-то иначе…

— Ну, знаете, — возмутился Тютюнник, — он что, выбирал, куда ударить?! В таком переплете он, по-моему, и не видел, куда бьет. Ткнул да и все. На горе — в сердце попал. Но на горе не только Шишкову и себе тоже, надо помнить. Жалко мне парнишку, — признался он, — как хотите, а жалко.

— А того, Шишкова? Жалко? — поинтересовалась я. Тютюнник кивнул:

— И того жалко. Жизнь за что положил молодую? Ну за что?

— Ладно, товарищи, — подытожила я наши дебаты, — давайте дальше работать. Успеть бы сегодня допросить Воронько. Или сперва экспертизы назначить?

Я захлопнула дело — чирк — острая бежевая корка прошлась по моему указательному пальцу, аккуратно разрезав кожу поперек. Ровной полоской проступила кровь, и доктор Руссу перехватил мою руку, протянутую к губам. Жгучая черточка йода украсила палец. Обидно, как же я буду сегодня хозяйничать?

Прокурор Кудимов, разумеется, нашим решением был недоволен, определение суда выслушал молча.

Адвокат же одобрительно кивала, и едва я умолкла, закончив чтение, Галина Петровна встала.

— Прошу суд выслушать мое ходатайство.

Похоже, Волкова решила за меня вопрос: назначать прежде экспертизы или допросить Воронько.

Ходатайство адвоката суд обязан выслушать и принять по нему решение.

Это с лихвой покроет оставшееся рабочее время, еще и не хватит его. Значит, Воронько остается на завтра.

Галина Петровна успела четко изложить свою просьбу и, надо сказать, точка зрения ее совпадала с моими намерениями.

Адвокат просила о назначении двух экспертиз: судебно-медицинской для исследования шрама на голове Сумина: механизм и давность причинения, и возможность нанесения этой раны кастетом, представленным суду свидетелем Переваловым. Вторую экспертизу предстояло провести биологическую — есть ли на кастете кровь, и если есть, то чья?

С ходатайством адвоката согласились все, мы опять вернулись в совещательную комнату и назначили экспертизы.

По своему прежнему следовательскому опыту я знала, что у Сумина утром в санчасти изолятора нужно взять образцы крови, поэтому заготовила необходимые документы.

Огласив определение о назначении экспертиз, я объявила перерыв до следующего дня.