Тайна двух чемоданов

– Идите к черту, поляк! Я вообще не славянин. Но я здесь родился, на задворках этой империи, точно так же как и вы. Да, сейчас это уже другое для вас государство, но однажды вы обязались помогать ему. А теперь решили сыграть с ним в игры, очень нехорошие игры. И знаете, чем они плохи для вас? Вы обязательно проиграете! – Чен понизил голос: – Стефанович, у меня нет времени на лирику и ваше воспитание. Со всеми же вашими прегрешениями будет разбираться следователь. Меня же интересуют ответы на простые вопросы.

– Спрашивайте, – снова повесил голову водитель.

– Слава богу. Первое: вы часто возили в последние месяцы Курихару и Вагнер?

– Часто. Чаще, чем вы думаете. Они иногда в посольском дворе садились в машину, и девчонка эта сразу ложилась на заднее сиденье, чтобы ее не видно было.

– Какая девчонка?

– Как? – удивился Стефанович. – Вы же сами сказали – Вагнер. Марта Вагнер.

– Я спрашивал про Любовь Вагнер. Марта – это дочь. Вы ничего не путаете?

– Ничего не путаю. Марта – дочь. Я про нее и говорю. У нее же роман с Курихарой!

– Я знаю, что у нее роман с Курихарой, – машинально повторил Арсений, – но… не до такой же степени?

– А до какой?! – теперь уже посольский водитель повысил голос на собеседника. – Вы знали, что она с матерью несколько раз в посольство приходила в начале лета?

– Знали…

– А то, что потом, осенью, и сейчас вот уже, когда снег выпал, она без матери, одна, к Курихаре являлась, знали?

– Нет. Мы не фиксировали…

– Не фиксировали они, – в голосе Стефановича прозвучала издевка, – не фиксировали… Хотя, конечно, понять можно. Я сам сначала ничего не понял. Они же миниатюрные обе – и Любка и Марта ее. А если одеждой поменяются, да еще в шляпке с вуалью, как они любят, так и вовсе поди отличи…

– То есть как? – все еще не мог поверить в очевидное Марейкис. – Марта Вагнер переодевалась в одежду матери и под ее видом проникала в посольство? Вы это хотите сказать? А пропуск, а фотография?

– Что на той фотографии рассмотришь? Сами знаете, похожи они очень… Вы же сами хотели, чтобы я вам все рассказал? Вот я и рассказываю. Проникала! И регулярно проникала!

– А зачем? – остолбенело спросил Чен.

Стефанович воззрился на него с искренним удивлением.

– Вот уж вас точно не поймешь: то ли все про всех знаете, то ли только щеки надувать горазды да вид умный делать. Говорю вам русским языком: роман у них! Она в посольство приходила, а уж он ее ждал. Садились ко мне в машину, она ничком на сиденье, чтобы не видно было, будто бы один он едет, и я их вывозил. – Стефанович вздохнул. – Грешен.

– Куда вывозили? – Марейкис начал приходить в себя.

– В Серебряный бор обычно, на строящуюся дачу. Там незаметно из машины выйти можно. И в доме уже готовые комнаты есть. Они там как-то со строителями это регулировали… Когда мы приезжали, там что-то вроде перерыва было. Два-три часа никто не показывался, мы никого не видели, и нас, – Стефанович усмехнулся, поглядев на Чена, – как выясняется, никто не видел.

– Понятно, – вздохнул Марейкис, для которого картина становилась все более ясной. – Что еще?

– А что еще?

– Сегодня, то есть уже вчера… Они пришли обе, правильно?

– Да, обе. Странные обе были. На взводе. Чумные как будто бы…

Марейкис невесело усмехнулся:

– Доктора, я смотрю, все кругом. Психиатры! Дальше.

– А дальше я не знаю. Я ж не секретарь посольский и не дипломат. Видел, что пришли. Курихара их внутрь провел. А там вчера сами знаете, что было… И милиции, и ваших, и японцы все… я их такими и в Сибири не видел. Потом Курихара вышел, велел ехать к ЦУМу за чемоданами.

– За какими чемоданами?

– Да он их давно там присмотрел. Дай бог памяти, – замялся Стефанович, – еще в октябре, если не в сентябре даже. А ему ж уезжать. Вот, видно, скарб свой собрать в дорогу решил. Может, раньше хотел купить, да из-за этого… инцидента забыл. Пришлось срочно лететь. Я его недолго ждал. Он зашел и через десять минут вышел с этими кофрами.

– Как они выглядели?

– Да обыкновенно. Брезентовые, темно-зеленые. Дешевка, в общем. Именно даже, что кофры, а не чемоданы. Ручки большие. И сами они огромные. Мы их в машину на заднее сиденье еле запихнули стоймя.

– В сентябре, говорите, присмотрел?

– Да, я его тогда возил туда, и он потом Марте хвастался, что нашел отличные большие чемоданы для отправки важных вещей в Японию.

– Вот как?

– Да. Она его любила очень расспрашивать про культуру японскую, особенно, как там японцы друг с другом живут, про семьи. Хотя знала ведь, дуреха, что он женат! – Стефанович горько махнул рукой, первый раз за время разговора проявив непосредственные живые эмоции.

– Ну да, ну да… Про культуру… А еще что спрашивала?