Тайна ее прошлого

— Это очень непростой вопрос, — ответил он с улыбкой, усаживаясь в удобное кожаное кресло у камина, на которое миссис Палмер указала ему. Перед креслом стоял низенький резной столик эпохи Георга III, и Чарли подумал, что она, наверное, любит пить чай именно за этим столом.

— Дело в том, что последние десять лет я жил в Лондоне, и после праздников я намереваюсь вернуться туда. Наверное… — Чарли ненадолго задумался, потом продолжил уже более веселым тоном: — Ну а к вам я попал прямиком из Нью-Йорка. Я прожил там два месяца, и, признаться откровенно, мне там до чертиков надоело. В принципе, я должен был прожить в Нью-Йорке год, однако обстоятельства неожиданно изменились.

Он объяснил ей свою ситуацию так просто, как мог, не вдаваясь в подробности, но миссис Палмер улыбнулась ему так ласково, словно каким-то чудесным образом поняла, что стояло за его сдержанностью.

— Вы передумали? — спросила она.

— Можно сказать и так. — Чарли замялся и, чтобы скрыть смущение, погладил по голове собаку, которая подошла к его креслу и положила морду ему на колени. Потом он снова поднял взгляд на хозяйку. Она как раз выкладывала на блюдце лимонное печенье, причем проделывала это с такой непринужденностью, словно в ее дверь каждый день стучались потерпевшие крушение в океане жизни незнакомцы.

— Не позволяйте Глинни хватать печенье со стола. Она его любит, — предупредила миссис Палмер, и Чарли рассмеялся.

Потом он неожиданно подумал о том, что его положение, как ни верти, довольно нелепое. Время было довольно позднее, но вместо того, чтобы спокойно поужинать, миссис Палмер грела ему чай и возилась с печеньем. Кроме того, зимой она не принимала постояльцев. Тем не менее ему почему-то казалось, что она рада, что кто-то заглянул к ней на огонек.

— Глинни очень любит лимонное печенье с корицей, но от овсяных бисквитов она тоже не отказывается, — добавила миссис Палмер, и собака, как бы в подтверждение ее слов, облизнулась и умильно покосилась в сторону стола. Чарли снова засмеялся, одновременно гадая, кто его хозяйка и сколько времени она тут живет. Казалось, она провела в этих стенах всю свою жизнь, однако в ней не было ничего провинциального. Напротив, она выглядела вполне светской дамой, образованной, прекрасно воспитанной и вполне современной.

— Скажите, вы еще вернетесь в Нью-Йорк или полетите в Лондон через Канаду?

— Ни то, ни другое, — улыбнулся Чарли. — Правда, я еще ничего не решил окончательно, но в Нью-Йорк я скорее всего не вернусь. Я прожил там достаточно долго, и, должен сказать откровенно, этот город городов не стал мне милее. Наверное, это жизнь в Европе меня избаловала… В Лондон ведь можно вернуться и через Бостон, правда? Ну а пока я просто хотел провести пару недель в Вермонте — покататься на лыжах, погулять в лесу, просто выспаться, наконец.

Садясь напротив него, миссис Палмер одарила Чарли гостеприимной и ласковой улыбкой.

— Мой муж тоже был из Англии, — сказала она. — Было время, когда мы навещали его родственников почти каждый год, но жить он предпочитал здесь. Когда вся его родня умерла, мы перестали наведываться в Англию. Муж часто повторял, что здесь, в Шелбурн-Фоллс, у него есть абсолютно все, что нужно для счастья, и даже немножко больше.

Она опять улыбнулась, но Чарли заметил в ее глазах что-то невысказанное, затаенное. Была ли это печаль, навеянная воспоминаниями, или неугасающая любовь к человеку, с которым она прожила целую жизнь?

Интересно, спросил себя Чарли, какие будут глаза у него, когда в ее возрасте он будет вспоминать Кэрол?

— А сами вы откуда? — поинтересовался он, отпивая глоток чая из высокого стакана в серебряном подстаканнике. Он всегда предпочитал чай кофе и мог в полной мере оценить вкус и аромат мастерски заваренного «Эрл грей».

— Отсюда, — просто сказала миссис Палмер, ставя на стол свой стакан. — Всю свою жизнь я прожила в Шелбурн-Фоллс, в этом самом доме. Он принадлежал еще моим родителям, а до этого — их родителям. Мой сын ходил в школу в Дирфилде.

Чарли удивленно посмотрел на нее. Шелбурн-Фоллс был типичным захолустьем, и хотя он никогда не был снобом, ему было трудно поверить, что утонченная и светская миссис Палмер не только родилась в этих краях, но и провела здесь всю свою жизнь. Не считая, конечно, визитов к родственникам мужа в Англии.

Миссис Палмер как будто поняла, о чем он думает.

— Когда я была совсем молоденькой девушкой, я прожила два года в Бостоне с моей теткой. Мне там очень понравилось, к тому же в Бостоне я познакомилась с моим мужем — он тогда читал курс лекций в Гарварде. После свадьбы мы сразу переехали сюда — это было ровно пятьдесят лет тому назад, тоже под Рождество… — Она печально улыбнулась. — Будущим летом мне исполнится семьдесят.