Тайна ее сердца

Мэггс обезумела от гнева. Мужчины! Все диктуют ей, что делать, и ни один не согласен воспринимать ее как человека значимого. Мэггс извивалась в попытке вырваться, пыталась отдавить Призраку ноги, но ее мягкие бальные туфельки соскальзывали по его начищенным ботфортам.

Наконец ей удалось вывернуться и оттолкнуть его проклятую руку. Призрак что-то пробормотал и пошатнулся, увлекая Мэггс за собой в тень к стене дома. Она попыталась ударить негодяя головой по подбородку, но промахнулась, больно стукнувшись о мускулистую грудь и дрожа от ярости.

— Черт… — еле слышно проворчал Призрак.

Судя по всему, гнев Мэггс нисколько не задевал убийцу самого дорогого ей человека. Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза в попытке бросить вызов.

Призрак выдержал взгляд и прищурился под нелепой маской. А потом его рука соскользнула со рта Мэггс, и прежде чем она успела перевести дыхание, он… накрыл ее губы своими.

У Мэггс закружилась голова. Призрак злился, она тоже кипела от гнева, и поэтому поцелуй получился отнюдь не нежным. Но несмотря на все это, а может, и благодаря всему этому Мэггс ощутила, как по ее животу начало растекаться тепло…

Нет! Это неправильно. Этого не должно было случиться. Только не с этим человеком. Мэггс попыталась уклониться, но Призрак крепко держал рукой ее затылок. Однако в тот самый момент, когда его горячие и непростительно соблазнительные губы приоткрылись, Мэггс его укусила. Она впилась зубами в его нижнюю губу и тотчас же ощутила солоноватый привкус крови. Больше она ничего не могла сделать, чтобы защититься, но Призрак не отступился. Он продолжал прижимать Мэггс к своему большому, теплому, мускулистому телу, и вдруг сквозь множество юбок она ощутила настойчиво упирающуюся ей в живот твердую как камень плоть. Это ощущение должно было напугать ее и вызвать отвращение.

Но вместо этого она почувствовала невероятное возбуждение.

Мэггс охнула, и губы Призрака торжествующе обрушились на ее рот.

Нет! Нет, нет, нет. Она не такая. Она не должна ничего чувствовать.

А Призрак не останавливался. Он собирался заставить Мэггс предать себя саму, предать Роджера, но она не могла этого допустить.

Призрак был так настойчив в своем желании продлить поцелуй. Его язык скользнул меж губ Мэггс и… и…

Призрак отпустил руки своей жертвы.

А она завела их ему за спину, вытащила из рукава кинжал и ударила негодяя со всей силой, на какую только была способна, вложив в удар весь свой страх и горе.

Мэггс ощутила сопротивление ткани и тугих мышц и с отвращением подумала, что точно так же она разрезала бы кусок мяса. Она постаралась воткнуть лезвие как можно глубже, до тех пор, пока оно не уперлось во что-то твердое.

Призрак поднял голову и наконец — наконец — посмотрел на Мэггс своими серыми глазами, полными ужаса и боли, и с его окровавленных губ сорвалось:

— О Мэггс…

Глава 7

Отвратительные бесы Отчаяние, Горе и Утрата пытались сбросить Веру, но она оказалась сильнее и крепко держалась за спину Арлекина. Он не оборачивался, чтобы посмотреть на нее, но она чувствовала, как напрягаются и расслабляются его мускулы под ее пальцами.

«Чего ты хочешь?» — прохрипел он.

«Я буду держаться за тебя до тех пор, пока ты не согласишься отпустить душу моего возлюбленного», — храбро ответила Вера.

Арлекин лишь кивнул.

«Тогда приготовься пересечь Реку Скорби…»

«Легенда об Арлекине»

Только глупец теряет бдительность на Сент-Джайлзе. Эти слова в сознании Годрика звенели, произносимые голосом его покойного наставника сэра Стэнли Гилпина.

Сэр Гилпин назвал бы Годрика конченым идиотом, увидев его сейчас с торчащей из спины рукояткой кинжала, принадлежащего его жене.

— Годрик!

Годрик заморгал, сосредоточившись на лице Мэггс. По нему разлилась мертвенная бледность, а глаза расширились от ужаса в тот самый момент, когда с его губ сорвалось ее имя. Но все изменится, когда она вспомнит, что считала его убийцей своего любовника.

Поблизости раздался стук копыт.

Годрик завел руку за спину и схватился за рукоятку кинжала.

— Святые небеса, я тебя убила! — В глазах Мэггс стояли слезы, и Годрик пожалел о том, что у него нет времени, чтобы восхититься ими.

— Не совсем. — Он выдернул из спины нож, тотчас же ощутив невыносимую боль. Сунув кинжал за голенище сапога, Годрик взял жену за локоть. — Идем.

Никто из жителей Сент-Джайлза не мог позволить себе собственную лошадь. И стук копыт означал лишь одно.

— Но твоя спина, — прошептала сквозь рвущиеся из груди рыдания Мэггс. — Тебе нужно лечь. Я позову Оливера и Тома…