Тайна египетских сокровищ

— Не в этом дело, — застонала Белинда. — Как же я попаду домой без фонаря на велосипеде?

Грег вскочил на ноги.

— Ничего, — заметил он. — Я отвезу вас на своей развалюхе. Она припаркована у конюшен. Дай мне свой велосипед, я поеду и пригоню ее.

Через десять минут Грег вернулся по-прежнему на велосипеде Трейси, сам мрачнее тучи.

— Забудьте о том, что я обещал подвезти вас, — вздохнул он. — Обе мои передние фары разбиты.

— Разбиты? — ахнула Холли. — Кто бы это мог сделать?

— Спорим, что я знаю, — сказала Белинда.

— Я тоже, — откликнулся Грег. — Хинкли. Он утверждает, будто из-за меня мистер Шах на него взъелся. Я говорил вам, что он придумает способ отомстить.

— Но ведь он сам во всем виноват! — возмутилась Белинда. — Тебя не в чем обвинять.

— Такие вещи не волнуют Хинкли. Для него превыше всего на свете собственная шкура. И он ни перед чем не остановится ради себя, любимого.

Грег сбросил пучок травы в реку:

— Что ж, извините, но теперь я никак не могу отвезти вас.

— Угу, — вздохнула Холли. — Похоже, моему папе снова придется вызволять нас.

— Думаешь, он приедет? — умоляюще спросила Белинда. — Моя мама на репетиции музыкального общества. А отец в Амстердаме.

— Меня сейчас одно интересует, — заметила Холли. — Здесь можно откуда-нибудь позвонить?

Грег дал ей ключ.

— Вот, — сказал он. — В Холле есть телефон. Вы с Белиндой можете воспользоваться им, а мы с Трейси пока все здесь уберем.

Холли повернула ключ в замке. Грег был уверен, что в Холле никого нет.

— И, кроме того, — говорил он девочкам, — мистер Шах не будет возражать, если вы от него позвоните, раз такое дело.

Впрочем, Холли в этом сомневалась.

Дом был погружен в темноту. Холли открыла дверь и нащупала выключатель.

Прихожая была громадная — больше, чем гостиная и столовая, вместе взятые, в доме Холли. Прямо перед ними уходила под потолок лестница, по которой мог бы пройти танк. Справа от лестницы — дверь, ведущая на задворки этих хором. В боковых стенах имелись и другие двери, которые вели в комнаты, расположенные внизу.

— Здорово! — воскликнула Белинда. — Даже моя мама сказала бы, что это слишком. В этом холле можно играть в теннис.

— Пошли, — сказала Холли. — Нам надо позвонить.

Телефон «под старину» стоял на маленьком элегантном резном столике около лестницы. Холли и Белинда сели на нижнюю ступеньку, пока Холли звонила домой.

Мистер и миссис Адамс еще обедали, поэтому Холли договорилась, что они подъедут к главным воротам через час.

— Да, кстати, папа, — закончила Холли, — проверь, есть ли багажник на крыше: придется везти еще три велосипеда.

Холли положила трубку на рычаг и встала.

— Пошли отсюда, — сказала она, направляясь к входной двери.

— Как ты думаешь, не оставить ли деньги за телефонный звонок? — ухмыльнулась Белинда. В следующую секунду улыбка слетела с ее лица. На дорожке зарычала машина и со скрежетом остановилась.

Белинда побежала вперед и схватила Холли за руку.

— Там кто-то есть! — выпалила она.

— Ничего, — ответила Холли. — Грег сказал, что мистер Шах разрешит нам позвонить.

— Ты веришь этому?

— Нет!

Холли потушила свет в прихожей, схватила Белинду и пропихнула ее в одну из боковых дверей. В комнате было темно, но в углу Холли различила очертания огромного дивана.

— Спрячемся за ним! — прошептала она.

Девочки уже слышали голоса из холла. Там кто-то сердито препирался. Если у подруг еще и были какие-то сомнения, стоит ли прятаться от владельца скаковой лошади, его крик полностью развеял их. Они нырнули за диван.

В ту же секунду дверь открылась, и вспыхнул свет.

— Послушай, Шах, — произнес женский голос с сильным шотландским акцентом. — Криком ничего не добьешься. Тебе придется смириться, что не все идет, как ты хочешь.

— Мы договорились, — заметил Шах ледяным тоном. — А теперь ты идешь на попятную. Я этого терпеть не намерен!

Женщина засмеялась:

— Если это угроза, я лучше скажу тебе сейчас. Меня нелегко запугать.

— Восемьдесят тысяч фунтов, вот о чем мы договорились. Восемьдесят тысяч. Выплата при получении товара.

— Да, — согласилась женщина. — Но сейчас заинтересовался кое-кто еще. Может быть, он заплатит больше. Я просто даю тебе возможность повысить твою цену.

— Кто же это? Кто еще участвует в торгах?

— Кое-кто, кто готов заплатить, чтобы получить то, что хочет.

— Ты врешь. Никого другого нет. Это блеф. Восемьдесят тысяч — мое последнее слово.

В голосе женщины послышались новые нотки:

— Послушай, это уникальные предметы. Они будут украшением любой коллекции. Тебе не представится другого такого случая. Они редкие. Очень редкие. Плюс сопряженный с ними риск. Половина таможенников мира ищет их.

— Мне казалось, ты говорила, что они уже в Голландии.

— Да. Но я должна переправить их сюда, так ведь? И если я рискую своей головой, я хочу, чтобы мне заплатили за это.

Возникла короткая пауза. Когда Шах ответил, его голос был полон леденящего холода.

— Я говорил тебе: я не участвую в аукционах. Восемьдесят тысяч — мое последнее слово. Соглашайся сейчас — или наша сделка расторгнута.

— Этого недостаточно.

— Тогда тебе придется вести дело с кем-нибудь еще. Убирайся.