Тайна «Голубого поезда»

— Странные вы люди, англичане, — пожаловалась она. — Но в общем-то, ты, наверное, прав. Американцы — холодная нация, не правда ли? Я надеюсь, ты не будешь возражать, шоп ami, против того, что она любила его до вашей свадьбы, но вмешался ее отец, и им пришлось расстаться. Сколько ей, бедняжке, пришлось тогда пролить слез! Но она смирилась. А теперь, Дерек, тебе следует знать, так же как это знаю я, что история повторяется. Они видятся чуть ли не каждый день, а четырнадцатого она едет в Париж, чтобы встретиться с ним.

— Откуда тебе все это известно? — требовательно спросил Кеттеринг.

— Мне? Да у меня масса друзей в Париже, мой дорогой Дерек, которые прекрасно знают графа. Все уже устроено. Она говорит, что едет на Ривьеру, а на самом деле в Париже ее будет встречать граф и… кто знает! Да, да, да, можешь мне поверить, они уже обо всем договорились.

Дерек Кеттеринг окаменел.

— Так что, если не сглупишь, — продолжала мурлыкать танцовщица, — она у тебя в руках. Ты мог бы доставить ей неприятности.

— О, ради бога, замолчи! — закричал Кеттеринг. — Заткни свою мерзкую глотку!

Мирей упала на диван, заливаясь смехом. Кеттеринг схватил пальто и шляпу и выбежал из комнаты, яростно хлопнув дверью. А танцовщица осталась лежать на диване и тихо смеялась, довольная своим коварством.

7. Письма

«Миссис Самуэл Харфилд шлет приветствия мисс Катарине Грей и обращает ее внимание на то, что при данных обстоятельствах мисс Грей не может не сознавать…»

Дойдя до этого места, миссис Харфилд положила перо и задумалась. Для нее, как и для большинства других людей, было невыразимо трудно гладко выражать свои мысли на бумаге.

После нескольких минут колебаний миссис Харфилд взяла другой листок почтовой бумаги и начала снова.

«Дорогая мисс Грей! Полностью оценивая ту преданность, которую вы проявляли к моей кузине Джейн (чья недавняя смерть до глубины души потрясла всех нас), я тем не менее не могу не чувствовать, что…»

Миссис Харфилд вновь остановилась, и вскоре второй вариант письма также полетел в корзину для бумаг. Только пятый вариант, наконец, полностью удовлетворил ее. Письмо было должным образом запечатано и адресовано мисс Катарине Грей в Литтл-Крэмп-тон, Сент Мэри Мид, Кент. На следующее утро оно уже лежало в доме адресата на подносе для почты, рядом с письмом куда более важного вида в большом голубом конверте.

Мисс Катарина Грей вскрыла сначала письмо миссис Харфилд и прочла его окончательный вариант.

«Дорогая мисс Грей! Я и мой муж хотим выразить Вам нашу глубокую признательность за те услуги, которые Вы оказывали моей бедной кузине Джейн. Ее смерть была ударом для нас, хотя мы прекрасно сознавали, что рассудок ее угас задолго до ее физической смерти. Я понимаю, что ее последние распоряжения относительно завещания были довольно странного характера, и ни один суд не признает их законными. Я не сомневаюсь, что такая здравомыслящая молодая девушка, как Вы, уже осознали этот факт. Мой муж говорит, что любое дело лучше всего улаживать частным образом. Мы с большим удовольствием найдем для Вас хорошее место и надеемся также, что Вы не откажетесь принять от нас небольшой подарок. Остаюсь, дорогая мисс Грей, с совершенным к Вам почтением,

Мэри Анна Харфилд».

Закончив чтение, Катарина Грей улыбнулась и перечитала письмо во второй раз. По-видимому, оно доставило ей большое удовольствие. Наконец она отложила его и взяла голубой конверт. Письмо, находившееся в нем, она прочитала всего только один раз и уже без улыбки. Она некоторое время не двигалась, о чем-то размышляя, и вряд ли какой-нибудь посторонний наблюдатель смог бы угадать, какие чувства скрывались сейчас за ее спокойным, задумчивым взглядом.

Катарине Грей было 33 года. Детство свое она провела в обеспеченной семье, но затем ее отец разорился, и Катарине пришлось самой зарабатывать себе на жизнь. В возрасте двадцати трех лет она стала компаньонкой старой миссис Харфилд.