Тайна «Голубого поезда»

— Месье Ван Альдин — очень упрямый человек, — сухо заметил Пуаро. — Я не спорю с упрямцами, а действую вопреки им. Мы немедленно поедем к этой даме. Я скажу ей, что вы уполномочены месье Ван Альдином выслушать ее. Надеюсь, вы не будете возражать?

Клайтон, казалось, все еще не мог решиться, ко Пуаро делал вид, что не замечает его колебаний.

В гостинице им сказали, что мадемуазель Мирей у себя в номере, и Пуаро послал наверх свою визитную карточку и карточку Клайтона, написав на них предварительно «от мистера Ван Альдина».

Сверху передали, что мадемуазель Мирей готова принять гостей.

Войдя в покои танцовщицы, Пуаро немедленно взял инициативу в свои руки.

— Мадемуазель, — пробормотал он с низким поклоном, — мы здесь в интересах месье Ван Альдина.

— Ах! А почему он сам не пришел?

— Он нездоров, — не моргнув глазом солгал Пуаро. — Влажный климат Ривьеры оказался ему не по зубам. Поэтому он уполномочил меня и майора Клайтона, своего секретаря, действовать от его имени. Впрочем, если вы желаете, вы можете подождать недели две…

Расчет Пуаро был точен. Для женщин с таким темпераментом, как у Мирей, слово «подождать» моментально вызвало вспышку неукротимой энергии.

— Eh bien, господа, я вам сейчас все расскажу. Я долго терпела, держала себя в руках. А ради чего? Чтобы меня оскорбляли? Да, оскорбляли! Ах! Неужели он думает, что с Мирей можно обращаться подобным образом? Отбросить меня как использованную перчатку! Никогда прежде мужчины меня не бросали. Я всегда бросала их. Я!

Она металась по комнате: ее стройное тело дрожало от ярости. Задев за небольшой столик, она с такой силой оттолкнула его, что он отлетел к противоположной стене.

— Вот что я сделаю с ним! — воскликнула она. — И вот!

Она схватила стеклянную вазу и швырнула ее в камин. Ваза разлетелась на тысячи осколков.

Клайтон смотрел на все это с холодным неодобрением истинного британца. Он чувствовал себя явно не в своей тарелке. Пуаро со своей стороны сияющими от восторга глазами наблюдал за сценой, явно наслаждаясь происходящим.

— Потрясающе! — воскликнул он. — Честное слово, у мадемуазель великолепный темперамент!

— Я актриса, — пояснила Мирей, — а у всех артистов должен быть темперамент. Я предупреждала Дерека, но он не захотел меня слушать. — Она резко повернулась к Пуаро. — Скажите, это правда, что он собирается жениться на той англичанке?

Пуаро кашлянул.

— On ma dit[55], — пробормотал он, — что мистер Кеттеринг ее просто обожает.

Мирей подскочила к маленькому бельгийцу.

— Он убил свою жену! — завопила она. — Я это вам говорю! Он заранее сказал мне, что сделает это. Он был загнан в тупик. И надо сказать, он нашел простейший выход.

— Вы утверждаете, что месье Кеттеринг убил свою жену?

— Да, да, да! Именно так, разве вы не слышите?

— Полиции, — пробормотал Пуаро, — понадобятся доказательства этого… э-э… утверждения.

— У меня они есть. Я сама видела, как он в ту ночь выходил из купе своей жены.

— Когда? — резко спросил Пуаро.

— За несколько минут до остановки поезда в Лионе.

— Вы готовы подтвердить это под присягой, мадемуазель?

Это был уже другой Пуаро, человек резкий и решительный.

— Да.

Наступило краткое молчание. Грудь Мирей часто вздымалась; ее полувызывающий, полуиспуганный взгляд блуждал по лицам гостей.

— Это очень серьезно, мадемуазель, — заметил детектив. — Вы понимаете, насколько это серьезно?

— Ну конечно, понимаю.

— Прекрасно, — произнес Пуаро. — Тогда вы должны понять и то, что нельзя терять времени. Я попросил бы вас немедленно отправиться вместе с нами к судебному следователю.

Мирей опешила, но, как предвидел Пуаро, путь к отступлению у нее был отрезан.

— Очень хорошо, — пробормотала она. — Я только надену пальто.

Оставшись наедине, Пуаро и Клайтон переглянулись.

— Необходимо… как это вы говорите… ковать железо, пока горячо, — заметил Пуаро. — Она очень темпераментна, но через час, быть может, ей уже захочется отказаться от всех своих слов. Мы должны предотвратить это любым путем.

Вскоре появилась Мирей, закутанная в пальто рыжевато-коричневого цвета, напоминавшее леопардовую шкуру. Мирей и сама очень напоминала леопарда, рассерженного и опасного. Ее глаза по-прежнему сверкали злобой и решимостью.

Пуаро сопроводил ее к следователю, где они нашли и месье Коса. Маленький бельгиец кратко объяснил, в чем дело, и Мирей повторила свой рассказ почти в тех же выражениях, что и в первый раз, но с гораздо большим хладнокровием.

— Это необычайно интересно, мадемуазель, — медленно произнес месье Карреж. Он откинулся на спинку кресла, поправил пенсне и проницательно посмотрел на танцовщицу. — Вы хотите убедить нас, что месье Кеттеринг заранее признавался вам в том, что собирается убить свою жену?

— Да, да. У нее слишком отменное здоровье, — говорил он. Вот если б она умерла в результате какого-нибудь несчастного случая, — утверждал он, — тогда бы все утряслось.

— А вы понимаете, мадемуазель, — строго заметил месье Карреж, — что вы становитесь прямой соучастницей преступления?