Тайна «Голубого поезда»

— Я хочу поговорить с вами, — продолжал между тем Дерек. — Кто знает, будет ли у меня еще такая возможность? Здесь говорят, что я убил свою жену. Нет, нет, не перебивайте. Это, разумеется, чепуха. — Он замолчал на несколько минут, а затем продолжал, но более медленно. — В разговорах с полицией мне пришлось, правда, утаить кое-что для того, чтобы соблюсти… ну… определенные приличия. От вас я не хочу скрывать ничего. Я хотел жениться на деньгах. Я очень в них нуждался, когда встретил Рут Ван Альдин. Лицом и фигурой она напоминала мадонну, и я уже думал, что смогу быть счастлив. Но был горько разочарован. Моя жена никогда не любила меня; еще до нашей свадьбы она полюбила другого человека. О, я не жалуюсь! Наш брак был сделкой, выгодной для обеих сторон. Ей нужен был титул Леконбери, а мне — деньги. Вся беда была в том, что Рут — американка. Нисколько не любя меня, она тем не менее требовала, чтобы я принадлежал только ей, чтобы я ходил перед ней на задних лапках. Время от времени она прямо заявляла мне, что купила меня с потрохами, что я ее собственность. Ну и как результат — я обращался с нею безобразно. Мой тесть скажет вам так и будет совершенно прав. К моменту смерти Рут мне самому угрожала смертельная опасность. — Он внезапно засмеялся. — Всякому, кто осмелится выступить против Руфуса Ван Альдина, неизбежно угрожает смертельная опасность.

— А затем? — тихо спросила Катарина.

— А затем… — Дерек пожал плечами. — Затем Рут была убита — весьма кстати.

Он опять засмеялся, и звук его смеха причинил Катарине боль. Она вздрогнула.

— Да, — сказал Дерек. — Это дурной тон, но зато это правда. Теперь я хочу сказать вам вот что. Когда я увидел вас впервые, я сразу понял, что вы — та женщина, которую я ждал всю свою жизнь. Я боялся вас. Я думал, что вы принесете мне несчастье.

— Несчастье? — резко спросила Катарина.

Он посмотрел ей в глаза.

— Почему вы спрашиваете таким тоном? О чем вы думаете?

— Я думала о том, что мне недавно говорили.

Дерек внезапно усмехнулся.

— Вам обо мне много еще чего порасскажут, дорогая моя, и по большей части это будет правдой. Много у меня в жизни было плохого, причем такого, о чем вы никогда не услышите от меня ни единого слова. Я всю жизнь играл и иногда делал неправильные и странные ходы. Я никогда вам не буду больше каяться, так как с прошлым покончено. Я прошу вас поверить мне только в одном. Клянусь вам, я не виновен в смерти своей жены.

Он произнес эти слова достаточно искренне, но все же в них отчетливо чувствовался налет театральности. Дерек встретил встревоженный взгляд Катарины и продолжал:

— Я знаю, что вы хотите сказать. Да, я солгал вам. Я действительно заходил в купе своей жены.

— Ах! — воскликнула Катарина.

— Трудно объяснить, почему я вошел в купе, но я попытаюсь. Я сделал это не задумываясь, импульсивно. Видите ли, я следил за своей женой и пытался не потерять ее из виду в «Голубом поезде». Мирей сказала мне, что Рут собирается встретиться в Париже с графом де ла Рош, и я захотел это проверить, но в Париже она не вышла, и я почувствовал себя несколько виноватым. Я вдруг подумал, что хорошо бы раз и навсегда выяснить наши с ней отношения. Я открыл толчком дверь и вошел.

Он замолчал.

— И… — тихо произнесла Катарина.

— Рут лежала лицом к стене, мне был виден только ее затылок. Конечно, я мог попытаться ее разбудить, но решимость вдруг оставила меня. Что, в самом деле, мы могли сказать друг другу после того, что было сказано сотни раз? А она так мирно спала. Я вышел из купе, стараясь не шуметь.

— Почему же вы солгали полиции? — спросила Катарина.

— Потому что я еще не совсем сошел с ума. С самого начала было ясно, что у меня самые убедительные мотивы для убийства. Признайся я, что был в ее купе незадолго до ее смерти, это было бы для меня равносильно самоубийству.

— Понимаю.

Но понимала ли она? Этого Катарина не знала. Она чувствовала почти магическую привлекательность личности Дерека, но что-то в ней сопротивлялось, что-то удерживало ее.

— Катарина…

— Да?

— Вы знаете, что я люблю вас. А вы… любите ли вы меня?

— Я… не знаю.

Что за слабость? Она должна знать! Если… если только…

Катарина в отчаянии оглянулась, как бы ища глазами чьей-нибудь помощи. Внезапно яркий румянец появился на ее щеках — она увидела, что к ним спешит, слегка прихрамывая, красивый молодой человек — майор Клайтон.

Она приветствовала его с облегчением и неожиданной теплотой в голосе.

Дерек встал и нахмурился. Лицо его было мрачнее тучи.

— Леди Темплин все еще продолжает играть? — спросил он. — Ну что же, пойду развлеку ее.

Он повернулся и ушел, оставив их вдвоем. Катарина снова села. Ее сердце забилось быстро и неровно, но постепенно за разговором со спокойным, довольно стеснительным молодым человеком ее обычное самообладание вернулось к ней.

В тот же момент она с новым потрясением осознала, что Клайтон занимается тем же, что несколько минут назад делал Дерек, — объясняется ей в любви, хотя в совершенно иной манере.

Он говорил очень робко, часто запинаясь. В его словах не было и признака красноречия.