Тайна Голубого поезда

– Я не собираюсь терпеть твои дерзости! – рявкнул Ван Алдин.

Дерек Кеттеринг улыбнулся ему, даже не шевельнувшись.

– Согласен с вами. Это старомодно. Сегодня титулы ничего не значат. Однако Леконбери – великолепный родовой замок, и в конце концов мы – старейшая в Англии фамилия. Руфь огорчится, узнав, что другая женщина, а не она, получила мой титул.

– Молодой человек, я не шучу, – сказал Ван Алдин.

– Я тоже. Я на мели, и, если Руфь разведется со мной, я попаду в долговую яму. Она ждала десять лет, почему не подождать еще немного? Я даю слово чести: старик доживает последние месяцы, и будет обидно, если Руфь не получит того, ради чего она за меня вышла.

– Ты и впрямь думаешь, что моя дочь вышла за тебя замуж ради твоего титула и положения?

– А вы думаете, из-за огромной любви? – Дерек Кеттеринг засмеялся, но отнюдь не веселым смехом.

– Я помню, – тихо произнес Ван Алдин, – что десять лет назад ты рассуждал иначе.

– Правда? Хотя, наверное. Руфь была очень красивой, она напоминала мне ангела или святую – словом, то, что стоит в церковной нише. А я, смешно сказать, мечтал начать новую жизнь, остепениться, жить в высочайших традициях старинного английского рода, с женой, которая любила бы меня.

И он снова засмеялся, но еще более невесело.

– Но вы, наверно, не верите мне?

– Не сомневаюсь, что ты женился на Руфи ради ее денег, – уверенно ответил Ван Алдин.

– И что она вышла за меня по любви? – иронически проговорил Дерек.

– Конечно.

Дерек Кеттеринг минуту-другую смотрел на него, затем удовлетворенно кивнул.

– Вижу, вы верите в это. Впрочем, как и я в своевремя. Но уверяю вас, мой дорогой тесть, очень скоро мое заблуждение было рассеяно.

– Я не знаю, к чему ты клонишь, и не хочу знать. Ты здорово мучил Руфь.

– Да, – равнодушно согласился Дерек.– Но она же как кремень. Она – ваша дочь, С виду –овечка, а внутри – кремень. Вы тяжелый человек, но Руфь, уверяю вас, еще тяжелее. Вы хотя бы одно существо любите больше, чем себя. Руфь никогда никого не любила и не будет любить.

– Довольно, – прервал его Ван Алдин. – Я поззал тебя, чтобы сообщить, что я намерен делать. Моя дочь заслужила немного счастья, знай это, как и то, что за ней стою я.

Дерек Кеттеринг подошел к камину, швырнул сигарету. Когда он заговорил, голос его был очень спокойным.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, – ответил Ван Алдин, – что тебе не стоит пытаться раздувать это дело.

– Это угроза?

– Понимай это как угодно, – отрезал. Ван Алдин.

Кеттеринг придвинул кресло к столу. Сел прямо напротив миллионера.

– И вы думаете, – спросил он, – что только ради вашего спокойствия я не буду поднимать шума?

– Не вздумай встать на моем пути! Глупец! Расспроси своих адвокатов, они все растолкуют тебе. Твои похождения известны всему Лондону.

– Руфь что, злится из-за Мирель? Это очень глупо. Я же не обращаю внимания на то, с кем она дружит.

– Что ты хочешь этим сказать? – разгневанно спросил Ван Алдин.

– Я вижу, вы ничего не знаете, сэр. – Дерек Кеттеринг рассмеялся. – Вы пребываете в неведении.

Он взял шляпу и трость и направился к двери.

– Давать советы не в моих правилах. – Он сделал паузу. – Но я бы хотел, чтобы ваша дочь была честной с вами – своим отцом.

Он быстро вышел, закрыв за собой дверь в тот момент, когда миллионер вскочил.

– Какого черта, что он имел в виду? – проговорил Ван Алдин, снова плюхаясь в кресло.

Сомнения вспыхнули в нем с новой силой. Что-то не умещалось в его схему. Он снял телефонную трубку и попросил соединить его с дочерью.

– Алло! Алло! Миссис Кеттеринг у себя? Ее нет? Когда она вернется? Вы не знаете? О, хорошо нет передавать ничего не надо.

Ван Алдин рассерженно положил трубку. В два часа он пошел в свою комнату. Гоби пришел в десять минут третьего.

– Ну что? – нетерпеливо рявкнул Ван Алдин Но маленький мистер Гоби не спешил. Он сел за стол, вынул очень потрепанную записную книжку и принялся читать монотонным голосом. Миллионер слушал внимательно и со все возраставшим удовлетворением, Наконец Гоби прекратил чтение и уставился в корзину для бумаг.

– Хм, – произнес Ван Алдинт – все совершенно ясно. Насчет отеля это точно?

– Абсолютно. – Гоби остановил меланхолический взгляд на ручке кресла.

– Он действительно на мели. Пытается сделать заем вы говорите? Он практически растранжирил все отцовское состояние? Как только известие о разводе разнесется, он не сможет занять ни цента, и не только это. Его облигации можно скупить и хорошенько надавить на него. Мы скрутим его, Гоби, мы как следует прижмем его.

Он ударил кулаком по столу. Выражение его лица было торжественно-мрачным.

– Информация, – тонким голосом проговорил Гоби, – исчерпывающая.

– Я должен зайти сейчас на Керзон-стрит. Я очень обязан вам, Гоби. Вы прехосходны.

Бледная улыбка благодарности проступила на лице маленького человека.

– Благодарю вас, мистер Ван Алдин. Я стараюсь делать все что могу.

Ван Алдин не сразу пошел на Керзон-стрит. Сначала он зашел в Сити, где имел две беседы, полностью его удовлетворившие. Затем на метро доехал до Даун-стрит.