Тайна горы, или Портрет кузнечика

Но у нас не было времени любоваться красотами: Лёнчику становилось хуже!

Через минуту я был готов тащить носилки вниз.

— Может начаться заражение крови, — тревожно сказал Денис нам с Колькой. — Видно, перелом непростой.

Мы погрузили на носилки Лёнчика. Он стонал и был горячий как огонь.

Впереди носилки несли Денис и Колька, а сзади — я с Васькой. Девчонки тащили наши вещи.

Идти вниз, да еще с носилками, оказалось нелегко. Хотя мы старались ступать потихоньку, носилки качало, и при каждом резком движении Лёнчик стонал. Сердце разрывалось слушать, как он стонет.

— Потерпи, Лёнчик! Потерпи, дорогой! — просили мы, стараясь не качать носилки.

Да как же их можно было не качать на такой тропинке!

Примерно часа в два, когда мы уже миновали место нашего первого ночлега, мы увидели внизу толпу людей, машущих руками и идущих нам навстречу.

Как мы впоследствии узнали, Серёга проговорился, где мы, только когда начали прилетать из Москвы наши родители. Тут же все: и спасатели, и солдаты, и родители — кинулись по тропинке в гору.

Вот сколько народу собралось, чтобы нас спасать!

Конечно, нам было стыдно. Очень стыдно!

А мне-то, наверно, стыднее всех. Вообще, чувства, меня переполнявшие, описанию не поддаются. Столько всего!

Долго я потом не мог прийти в себя…

Перед тем как мы соединились со спасателями, Денис и Васька передали девчонкам свои места у носилок. Встреча со взрослыми никак не входила в их планы.

— Всё, мы смываемся, — сказал Денис. — Пока они не посчитали, сколько нас. То есть вас. И смотрите! Вы обещали! Про нас — никому!

— Да, конечно! — подтвердил я.

— Да! — откликнулся Коля и девчонки.

— Сань, — вдруг вернулся ко мне отошедший немного Васька.

— Чего?

— Дай краски… Дай мне бумагу…

Васька стоял передо мной красный как рак. Я понимал, как ему стыдно… просить.

Я чуть пригнулся.

— Бери из рюкзака. Бери всё. У меня запасные краски есть. Оставь только сам пенал, а из пенала тоже все бери. Пенал мне папа подарил… Память…

— Спасибо!

Через минуту Васька и Денис с дорожки испарились.

Впереди встречающих бежала докторша Верочка с аптечкой. Она сразу вколола Лёнчику антибиотики и обезболивающие лекарства, поставила на ходу капельницу и вообще не отходила от больного до приезда бригады скорой помощи. Скорую вызвали пограничники по рации.

В скорую в лагере уже села не Верочка, а заплаканная, но счастливая мама Лёнчика. Счастливая, что сын нашелся, что сын жив и все такое прочее…

А не менее заплаканная Верочка махала одной рукой вслед скорой, придерживая другой свою опустошенную аптечку.

Мы нашлись.

Нас нашли. Слава богу!

Глава 20

Как ни странно, рассеянная Гимназия заметила, что нас нет, в тот же день, на обеде. Тогда все решили, что мы «зарисовались» и просто опоздали на обед. Тревогу подняли, когда нас не оказалось на ужине.

Своими силами облазили весь лагерь. Когда стало понятно, что мы не пришли ночевать, начальник лагеря сообщил в милицию. Милиция сначала искала нас в поселке, опрашивая местных жителей и прочесывая улицу за улицей.

Естественно — безрезультатно. Поиски продолжились утром и днем. Утром начальнику лагеря пришлось звонить нашим родителям. К вечеру прилетели родители Коли, мама Лёнчика и папа Оли.

Представляете, что пришлось выдержать им всем! Главное, родителям! А Петровичу, Гимназии, начальнику лагеря! Если бы с нами что-то случилось, они бы сели в тюрьму.

По крайней мере, родители Коли сразу закричали, что администрация лагеря должна возместить им стоимость авиабилетов. Что даже миллиона рублей за моральный ущерб им будет мало и только суд решит, как наказать нерадивых воспитателей и халатное лагерное начальство.

Если подумать, они, конечно, правы.

Только вот кто виноват?

Мы? Мы… Я…

Я виноват.

Поднимаясь в гору, я не чувствовал угрызений совести, но сейчас, когда мы все-таки спустились, я вдруг понял, как мы подвели наших преподавателей и ни в чем не повинное начальство.

А еще я понял, что все могло закончиться куда хуже… Об этом даже думать не хотелось!

Слава богу, мы живы! Только бы у Лёнчика все срослось как надо…

В лагере нас ждала и только что прилетевшая мама Светы. Я видел, как мать и дочь обнимают друг друга, и снова испытал так много всяких чувств…

В толпе бегущих по горе и встречающих в лагере родителей не было только никого из моих. Я не знал, радоваться этому или печалиться.

Девчонок из лагеря тут же увезли. О продолжении практики и речи не было!

— Хватит, нарисовались! — выразила мнение родителей мама Светы.

Оля с отцом и Света с мамой сразу же поехали на вокзал, чтоб в тот же день добраться до аэропорта. Мы со Светой не успели перемолвиться даже парой слов. А Оленька смогла только прокричать из такси, чтоб я позвонил ей, если узнаю что-нибудь про Лёнчика.

Я обещал.

Родители Коли поступили по-другому. Они сняли в поселке квартиру и тоже забрали Колю из лагеря — на квартиру. Отдыхать так отдыхать, раз уж приехали…

Меня снова положили в изолятор, как я ни противился.

— Хотя бы на одну ночь! — настаивала Верочка. — Я должна за тобой понаблюдать!

— Да что за мной наблюдать! — отнекивался я. — Я что, кролик подопытный?..