Тайна гувернантки

— Мейда пришла в ярость. Все ее планы стать виконтессой рушились, Бальтазар мгновенно к ней охладел. Неприятно, что и говорить. Она пыталась уговорить его, уверяла, что не нужно рвать отношения, пока ребенок не родился. Как же она ненавидела Агнессу! Та оказалась в выигрыше. Ваша мать была достаточно слабой женщиной и слова мужу поперек не говорила. Она бы и на расторжение брака пошла, а после отправилась бы в монастырь, потому что больше у нее выбора не было. И тут такая удача — ребенок! Агнесса переносила беременность тяжело, почти все время проводила в кровати. Муж порхал вокруг нее, ни в чем ей не отказывал. Жизнь в одночасье изменилась. Мейде оставалось скрипеть зубами от злости. И тогда она задумала отомстить. Она вступила в сговор с повитухой, миссис Хоган, которая должна была принимать роды у виконтессы Фэйрхед. Конечно, Агнессу наблюдали врачи, однако миссис Хоган была мастером своего дела, и виконтесса ей доверяла. Мейда предложила повитухе кругленькую сумму, и Бетси согласилась на злодеяние.

— Она хотела нас убить? — дрогнувшим голосом спросила Кейлин.

— Нет. Мейда хотела забрать наследника рода и диктовать свои условия любовнику, отомстить ему таким образом, навсегда лишив сына. Для Бальтазара не было на свете ничего ценнее, думаю, Мейда добилась бы своего. В день, когда у Агнессы начались роды, Бальтазар был в Лондоне; за ним послали, но далеко не сразу. Бетси уведомила Мейду, и та ждала неподалеку от поместья, когда повитуха принесет ребенка. Роды протекали трудно; врачи предполагали, что у Агнессы может быть двойня, а вот тройни никто не ожидал. Организм хрупкой женщины не вы держал нагрузки, Агнесса скончалась от потери крови. А Бетси призадумалась. Перед нею лежали три орущих младенца — две девочки и мальчик. Она должна была отнести мальчика Мейде, но не решилась: если бы лорд про знал о ее поступке, он бы лишил ее жизни, не задумываясь. Виконт с простыми людьми не церемонился. И потому Бетси схватила первую попавшуюся девочку, запеленала ее получше и отнесла Мейде. Если бы все сложилось немного иначе, в ту ночь в карете на дороге, ведущей в Нортумберленд, оказалась бы ты, Кейлин.

Эмбер сглотнула:

— А оказалась… я?

— Именно вы, мисс Ларк. В нескольких милях от Рединга Мейду поджидала кормилица, которую похитительница забрала с собой. Никто ничего не заподозрил, пока наутро, находясь уже во многих милях от Фэйрхед-Мэнор, кормилица не перепеленала ребенка. «Вы говорили, что это мальчик, а это девочка, миледи», — сказала она. Мейда чуть с ума не сошла. Но возвращаться было поздно. Она приехала в Морпет и оттуда написала вашему отцу письмо, в котором говорилось, что его дочь у нее. Ответ последовал незамедлительно: Бальтазар Фэйрхед отрицал наличие у него еще одной дочери. У него есть Кейлин и Кеннет, и какого бы ребенка Мейда ни пыталась выдать за одного из наследников, у нее этот трюк не пройдет. Как я выяснил, Бальтазар все же побеседовал с миссис Хоган, и та поклялась, что детей было двое. Ей вовсе не хотелось попасть под суд. Некоторое время спустя повитуха потихоньку улизнула из окрестностей Фэйрхед-Мэнор, перебралась за Рединг, в деревушку, где ее никто не знал, и назвалась другим именем. Мне стоило немалых трудов отыскать Бетси, это удалось исключительно благодаря вашему старому дворецкому, который сейчас живет в Рединге. Он однажды столкнулся с Бетси на рынке, разговорился с ней, и она обмолвилась, где живет.

— Почему же Мейда оставила у себя ребенка? — недоумевающе спросила Кейлин.

Она обхватила себя руками, словно ей было очень холодно. Эмбер ее понимала.

— Это трудно объяснить. Когда Мейда рассказывала мне эту историю, не упоминая имен, я задал ей тот же вопрос. И она ответила, что сама не знает. В основном потому, что это был ребенок Бальтазара; Мейда и вправду его любила, но потеряла навсегда. Она не была совсем уж плохой женщиной, но и беззаветно любить девочку не могла. Временами видел; в ней черты Бальтазара и тогда относилась хорошо; а временами, вспоминая то, как поступил с ней любовник, отталкивала Эмбер. Однако чувствовала свой долг перед нею: ведь именно из-за Мейды это ни в чем не повинное дитя оказалось отрезано от той жизни, что полагалась ей по праву. Быть племянницей безвестной леди из Нортумберленда или дочерью высокопоставленного аристократа — есть разница, верно? До десяти лет Мейда держала Эмбер рядом с собой, она редко выезжала и не стремилась поддерживать старые знакомства; но затем она заболела и решила, что в пансионе девочке будет лучше. В конечном итоге, так и оказалось. Мейда сделала вид, что Эмбер просто не существует; однако, умирая, оставила ей небольшое состояние — все, что у нее было.

Ричард сделал паузу.