Тайна ядовитой мухи

— И много он их вылавливает?

— Сейчас — много. Ему стоит только наклониться! Самых больших он хватает такими деревянными щипцами. Я однажды видел, как он это делает; это просто невероятно! Возвращаясь к форели, должен вам сказать, что у Густу и к рыбной ловле особый талант. У него есть старая удочка и не менее старая катушка; он надевает очки и кладет муху на двадцатиметровое расстояние, точно попадая при этом в круг размером не более ладони. Я здесь всю жизнь рыбачу, но ловится только мелкая форель, которую часто приходится выбрасывать. А он умудряется вытаскивать у меня под носом рыбин весом по килограмму и больше!

— Вы им восхищаетесь?

— О нет! Он даже внушает мне страх. Но мне его жаль. Моя жена говорит, что Густу прошел через ад… Ну что же, начнем, малыш? Крепко держите удочку в правой руке, леску берите в левую… Ну, бросайте! Вот так… теперь отдохните. Поверьте, это прекрасный спорт. Я нахожу, что у вас есть способности. Идите-ка сюда…

Они пошли вдоль берега, слушая слабое журчание обмелевшей реки. Вдруг Массерон остановился.

— Видели? Вон за тем камнем только что проплыла гадюка. А там еще одна…

— А что это там, у воды шевелится? — спросил Франсуа дрогнувшим голосом.

— Может, водяная крыса. Точно, вон она, перебегает из одной норы в другую. Берег тут весь изрыт их норками, как швейцарский сыр.

Франсуа ничего не ответил, но стал тщательнее смотреть себе под ноги. Рыбалка, о которой он столько мечтал, оказалась не таким уж замечательным занятием. А возможно даже опасным.

Массерон шел уверенно, не глядя вниз.

— Лучше производить побольше шума, — объяснил он. — Змеи чувствуют вибрацию. Обычно они прячутся, но если вы вдруг услышите рядом шуршание листвы или увидите какое-то движение, не останавливайтесь, продолжайте идти. Если остановитесь, змея решит, что вы хотите на нее напасть, и станет обороняться.

Франсуа слушал все это, а сам думал, не слишком ли затянулась эта ознакомительная прогулка?

— Конечно, — продолжал Массерон, словно не замечая настроения мальчика, — вы парижанин, вы привыкли к асфальту, и здесь вам многое не понравится. Но это дело привычки. Конечно, прелести деревенской жизни трудно оценить при такой жаре и обилии ползучих гадов. Зато когда вы увидите озеро Трюйер!.. Езды до него — всего минут десять на машине. Там один из лучших видов в Оверни…

Франсуа ничего не ответил: разговаривать ему не хотелось. Он внимательно смотрел под ноги. Не то чтобы он боялся, нет! Он чувствовал скорее утомительное напряжение всех мышц — так бывает, когда приходится идти в темноте, на ощупь. Франсуа дал себе слово сразу по возвращении купить резиновые сапоги. Плевать ему на Трюйер! Поскорее бы оказаться в своей комнате в гостинице и заняться книгами, которые купил ему отец. Это были два прекрасных альбома с иллюстрациями, посвященные рыбной ловле. Чем бродить по тропинкам, кишащим гадюками, лучше спокойно изучать методы рыбной ловли вдали от неприятных неожиданностей.

Наконец они добрались до машины.

— Чего молчите? — спросил Массерон. — Устали?

— Нет… Жарко…

Грузовик покатил, подпрыгивая на ухабах.

— Вы не поверите, — продолжал Массерон, — но самая крупная форель водится именно в Аланьоне, потому что здесь в воду падает много сочных насекомых: саранча, шмели… Если их использовать как наживку, будьте уверены, без улова не останетесь.

— Что, прямо живых?

— Что живых?

— Ну, живых шмелей… насаживать на крючок? И саранчу?

— Конечно! Это рыбалка, тут особо не деликатничают.

«Вот не повезло, — подумал Франсуа. — Я имел в виду искусственных мух, а оказывается, придется потрошить всякую гадость».

— Пристегнитесь! — крикнул вдруг Массерон.

Он резко вывернул руль, и грузовичок затрясся, запрыгал на рытвинах.

— Готова! — воскликнул Массерон. — Уверен, вы ее даже не заметили!

— Кого?

— Да гадюку, черт бы ее взял! Прямо на самой середине дороги. Здорово мы ее!..

Он заглушил мотор и спрыгнул на землю.

— Идите-ка сюда! Я не промахнулся! Теперь она не достанется Густу.

Франсуа выглянул из машины, ничего не увидел, но, чтобы не спорить, согласился.

— Да, да, я ее вижу.

— Да нет же, вы слишком далеко! Не бойтесь, она мертвая и вас не укусит.

«Ладно, пойду посмотрю, чтобы не расстраивать беднягу». Франсуа вышел из грузовика и осторожно сделал несколько шагов вперед. Змея еще билась в конвульсиях, но на нее уже набросились муравьи.

— Это аспид, — сообщил Массерон. — Впрочем, кажется… В общем, какая-то разновидность гадюки.

Он приподнял кончиком пальца голову змеи.

— Смотрите, какая у нее характерная форма головы. И цвет — коричневый с пятнами. Ела она совсем недавно: видите, живот раздут. Поэтому она и не успела убежать.

Франсуа, побледнев, прислонился к капоту машины. Но Массерон, занятый разглядыванием змеи, этого не заметил. И вполне добродушно продолжал:

— Если ее вскрыть, то в желудке мы увидим целенькую лесную мышь. Должен вам сказать, что змеи не жуют свою жертву, они ее просто глотают целиком и переваривают… Эй, что это вы отвернулись?

— Ничего, — пробормотал Франсуа.

— Может, лучше вернуться домой? — предложил Массерон.