Тайна Иерихонской розы

— Должно быть, я потеряла сознание и ударилась головой, — легко соврала я. — Теперь, думаю, все будет в порядке, — я снова начала оседать, мои глаза застлала дымка. Потом помню только, как лежала на своей удобной кровати; надо мной склонилась рыжая голова Сина. Он говорил с кем-то, но я не видела, с кем.

— Через несколько дней с ней все будет в порядке, но несколько часов ей нельзя двигаться. Она здорово ударилась; как это случилось?

— Меня не было рядом, когда это случилось, доктор, — Коррин подошла к кровати. — Мы хорошо о ней позаботимся. Я сама останусь здесь, — ее прохладная рука откинула прядь волос с моего лба.

Черный портфель резко захлопнулся.

— Вижу, — его голос звучал резко.

— Доктор, а почему вы так волнуетесь о мисс Гэби? — в ее голосе звучала тревога. — Я думала вы…

— Да, — ответил он, и его тон смягчился. — Но это личное дело.

Он ушел, а мне хотелось крикнуть, чтобы он остался. Я чувствовала себя совершенно брошенной. Коррин тихонько уселась; мне хотелось, чтобы она ушла. Люди в этом доме уже достаточно причинили мне зла.

Голова раскалывалась, мой мозг пытался ухватиться за спасительную нить сна, но даже сон, как назло, не приходил. Наконец, я задремала, не помню как.

Утром пришла Полли и принесла сваренные всмятку яйца, бекон и чай; все это соблазняюще пахло.

— Вам лучше, мисс? — даже она вела себя со мной как-то натянуто.

Я сказала «да», и поблагодарила ее за поднос.

— Вы действительно собираетесь уезжать, мисс?

Я как раз подтверждала это, когда вошла Коррин. Полли кивнула и ушла в холл.

Она не села, а начала ходить взад и вперед по комнате.

— Не переживайте, Гэби, — попыталась она меня успокоить. — Вы почувствуете себя гораздо лучше, когда уедете. И будете рады этому. Если бы все обстояло по-другому, я бы с удовольствием поехала с вами, но… — она улыбнулась. — Эмиль выяснил насчет пароходов. Через два дня один отбывает. Конечно, если доктор Брауни подтвердит, что вы уже достаточно поправились. Джон, конечно, ничего больше от вас не ждет… — на секунду в ее голосе промелькнул гнев.

— Тогда доктор Брауни скажет, что я еще не понравилась. У меня есть еще несколько дел, — сила моего голоса поразила меня саму.

Она странно на меня посмотрела.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что приняла решение — вот и все.

— Не надо менять планы, — ее темно-зеленое платье зашуршало, когда она взялась рукой за спинку кровати. — Сделали вы это или нет — кому какое до этого дело теперь? — она глубоко вздохнула. — Видит бог, было бы лучше для всех, если бы бедняжка Пити умер… Я знаю, это звучит ужасно жестоко. Гэби, вы не смотрите правде в глаза! Я как друг не советую вам оставаться. Джон настаивает, чтобы вы уехали, а он сейчас в таком гневе, что его практически невозможно успокоить.

Я повернула голову и дотянулась до ее руки.

— Вы были мне замечательным другом, Коррин. Я никогда вас не забуду. Но, как вы сказали, иногда нужно смотреть правде в глаза. Она неприятна, вот почему я не хотела ее замечать. Но больше так продолжаться не может.

Раздался стук в дверь, и мы обе повернулись. На пороге стоял Джон в коричневом прогулочном костюме; он явно только что вошел. Его черные волосы были растрепаны и падали на лоб. Коррин убрала руку с кровати и улыбнулась ему, как бы пытаясь сгладить всю грубость, с которой он мог на меня накинуться.

— Я зайду попозже, мисс Гэби.

Джон закрыл за собой дверь, не обращая абсолютно никакого внимания, какой при этом поднял шум. Мы смотрели друг на друга ничего не выражающими глазами, далеко спрятав эмоции. Я не могла произнести ни слова из того, что мне так хотелось сказать.

— Прости, что я ударил тебя, — он поставил непроницаемый барьер между нами: его лицо и взгляд выражали ровно столько же, сколько и голая стена направо от меня. — Несмотря на то, как я себя чувствую, это было непростительно.

В душе я не могла с ним не согласиться. Но в то же время я помнила слова, которые услышала, когда ненадолго приходила в себя. Может, мне это просто показалось?

Я не могла знать этого точно. Я ответила на его холодный взгляд таким же, следя за тем, чтобы ни одно движение ресниц меня не выдало.

Он стоял и терпеливо ждал, пока я уже не в состоянии была выносить его взгляд и не отвернулась к окну. «Уходи же!» — думала я.

— Значит, все, — сказала я вслух.

— Нет, не все, — что-то изменилось в его голосе, и он подошел ближе к кровати. — Дай мне объяснить. Я не хотел причинить тебе вред. Никогда…

Я повернулась к нему, проклятые слезы застилали мне глаза, и я почти что ничего не видела.

— А мои объяснения ты пожелал выслушать? Ты дал мне сказать хоть одно слово в свою защиту? Пожалуйста, просто уйди!

Я отвернулась к окну с высоко поднятой головой. Когда дверь тихо закрылась, я упала на кровать и разрыдалась.

ГЛАВА 16

Все было кончено, кончено. Я была дурой и хваталась за соломинку. Поеду лучше в Нью-Йорк, займусь чем-нибудь, найду цель в жизни. Прежней я уже никогда не стану. Никогда не выйду замуж и у меня не будет детей. Его детей. Улыбайся и терпи. Ах, отец, ну зачем еще мысли о тебе приходят мне в голову сейчас?