Тайна Иерихонской розы

Тогда я не могла понять, отчего он вдруг становился таким тихим и грустным. Теперь-то понимаю… И мама, и Сив умерли буквально одновременно от тифа. Я представляю, что бы со мной было, если бы Джон вот так умирал, а я ничем не могла бы ему помочь, — в моем голосе снова зазвучало отчаяние, которое я так старательно скрывала. — Теперь все кончено, — я заставила себя говорить легко, стараясь сохранить остатки гордости. — Все, что я прошу — это помочь Джону доказать, что Лаурин не писала ему записки в день, когда умерла. Тот, кто ее написал — и есть убийца. Джон не хочет в этом разбираться, кажется, ему все равно. Он не понимает, как это будет давить на него в будущем, не говоря уже о Пити. Может быть, после этого случая с его сыном он изменится… Вы постараетесь убедить его, что это очень важно?

В ее глазах вспыхнуло волнение, она широко их распахнула.

— Вы действительно думаете, что в этих записках есть что-то интересное для него?

— Мисс Коррин, если вы на них внимательно посмотрите, то почерк вам все скажет. Нужно только найти человека, который написал эти две записки, и Джон будет свободен от подозрений.

Она подняла голову и оглядела сад. Ее голос звучал, взволнованно.

— Это было бы пределом наших мечтаний. Шед Хертстон — упрямый, сильный человек. Тяжело будет заставить его признать свою вину. Джону, конечно же, нужно будет доказательство.

Я опустила глаза. Хорошо, что она это сказала. Не Шеда Хертстона я считала виновным, и, по-моему, она это подозревала.

— Мисс Коррин, — рискнула я, — мне хотелось бы еще кое-что обсудить с вами по этому поводу.

Она вдруг вздохнула.

— Тогда давайте пройдемся, ладно? Не могу думать, стоя на месте.

Мы завернули за дом; нам в лицо дунул легкий ветерок, но прохладней все же не стало. Я продвигалась медленно и с трудом — ведь без костылей я ходить начала только час назад. Если уж я собралась сегодня уезжать, то придется как-то обходиться без них.

— Как вы думаете, вы когда-нибудь вернетесь в Сан-Франциско, Гэби?

— Когда-нибудь, но не скоро, — сейчас мы подошли к большому дубу и кустам, служащим как бы входом в лесок, с его высокими деревьями и зыбкой почвой. Я остановилась, сомневаясь — очень не хотелось снова туда входить. Коррин заметила мою нерешительность.

— Давайте немножко охладимся в тени, если, конечно, этот запах еще можно переносить. Эта жара просто ужасна. Терпеть не могу, когда одежда на мне мокрая.

Мы прошли немного дальше, туда, где деревья росли не так густо, и продвигаться было легче; ноги увязали в мягкой почве. Коррин шла впереди меня. Неожиданно она обернулась и посмотрела на меня.

— Будете вспоминать меня, когда вернетесь в Нью-Йорк? — ее голос звучал как-то задумчиво. — Хотелось бы мне уговорить Эмиля отпустить меня с вами, просто в гости. Это должно быть так интересно. Здесь все так постыло и буднично, что мне кажется, я умру так и не пожив. Я завидую вам, Гэби.

— Миссис Коррин, зачем вам мне завидовать? Так очевидно, что мистер Эмиль вас очень любит… Это вам следует завидовать. Если у вас есть для чего жить, то жизнь для вас никогда не кончится. У вас здесь дом, семья… А я… — я взглянула на зеленые кроны деревьев наверху, которые сейчас казались почти черными, — вернусь я теперь в Нью-Йорк или нет — все будет теперь не так, как раньше.

— А вам ведь действительно придется уехать… — она сказала это так, как будто только что в это поверила. — Мне всегда казалось, что если вы с Джоном поженитесь, то вы уговорите его жить в Нью-Йорке.

— В таком случае вы слишком переоценивали мой дар убеждения. Джон никогда бы не уехал из Уайт-Холла, да я бы никогда и не стала его просить.

Казалось, она обдумывает услышанное.

— Мы все стремимся добиться того, что бы сделало нашу жизнь красивее. Что касается меня — то я ненавижу это место, так уж я устроена. Иногда даже бывали моменты, когда мне хотелось, чтобы все здесь сгорело дотла. Посмотреть бы на это зрелище!

Я сморщилась: отвратительный запах становился все сильнее и сильнее.

— Мне не нравится это место. Оно вселяет в меня ужас, кажется таким зловещим…

Ее губы разомкнулись, и она беззвучно засмеялась.

— Из-за этого? — она шагнула к луже и постояла там, глядя вниз, перед тем как отойти. — Здесь вся земля раньше была вот такой, — она снова взглянула на злосчастную яму. — Такая же зыбкая и вязкая. И таких ям было много, просто остальные засыпали или заложили досками, чтобы никто не упал. Думаю, они оставили это место нетронутым как реликвию. Когда мне было двенадцать, моя подружка упала сюда. Не переживайте, ее мама успела прибежать и вытащить ее. В то время я хотела, чтобы она совсем провалилась, вместе с ее высокомерным характером. Ее отца тогда должны были выбрать губернатором штата… Гэби, дорогая, не смотрите на меня так! Я была всего-навсего ребенком, да к тому же еще и завистливым.

— Нужно с этим местом что-то сделать, — пылко сказала я. — Оно ужасно, Коррин?